Наши люди в Шанхае - [10]

Юлиана неопределенно хмыкнула. Она боялась поверить своим ушам. Вот оно — дело! Собственное дело, о котором она мечтала. И не какая-нибудь там вошебойка, типа кабинета психологической помощи или центра семейной психологии. Нет! У нее будет настоящая суперсовременная клиника с новейшим медицинским оборудованием и большим штатом самых лучших в городе профессионалов.

Почему нет? Почему бы и не вложить Левандовскому свои грязные денежки в медицину. Надо ж ему их где-то отмывать. А оказание медицинских услуг — занятие прибыльное.

Вон сколько новых клиник за последние годы в Питере появилось. Растут как грибы после дождя!

Значит, есть смысл в медицину вкладываться?

Ленчик — хитрая лиса. Его на кривой козе не объедешь. Небось давным-давно уже все просчитал. И бизнес-план составил, и здание под клинику присмотрел. А может, и прикупил уже. С него станется.

И предложение — стать во главе клиники — он сделал ей не с бухты-барахты. Знает, что характера и амбиций Юльке не занимать.

Ей стервозности и самоуверенности не только на одну, на две клиники хватит. Да еще и с походом!

И образование у нее самое что ни на есть подходящее. Психолог! От психолога до психотерапевта со степенью один шаг. И она его сделает. Сделает по-умному!

Она не будет покупать себе ученую степень кандидата наук. Целиком и полностью не будет. Конечно, выложить энную сумму за корочки и проще, и быстрее. Но это только на первый взгляд.

Ложь — неэкономична. Нет-нет да и сболтнет кто-нибудь где-нибудь, что аспирантки Разгон никто никогда в глаза не видывал.

К чему ей такая дурная слава, что ученую степень ей любовничек прикупил, сама она, дескать, ноль без палочки?

Не-ет. Юлиана — приверженица золотой середины. Куда разумнее поступать по жизни так, чтобы и волки были сыты, и овцы целы.

Она и в институте по такому принципу училась. Особо не напрягалась. На лекциях бывала нечасто, с преподавателями не церемонилась.

Что хотела, то учила, что учить было лениво — по тем предметам договаривалась.

Наглость — второе счастье.

С кем переспит, кому заплатит. Со всеми можно договориться, ко всем можно подход найти.

Ну, а если уж заупрямится какой преподаватель, встанет насмерть, дескать, Разгон мой предмет не сдаст, пока не выучит, так ведьбезвыходных положений не бывает. И незаменимых людей нет.

Не в лесу живем! Не тот, так другой преподаватель экзамен примет и в зачетке распишется.

Эти свои доводы она и выложила тогда Левандовскому.

Тот на удивление легко согласился.

— Делай, как знаешь, — сказал. — Время у нас еще есть. Управишься за год? Ну, смотри. Денег, узнаешь, сколько там надо, скажешь, я дам. Лады, значится. По рукам!

Левандовский слово свое сдержал. Денег дал столько, сколько просила. Не поскупился.

Юля занялась диссертацией, а он словно и забыл об их договоренности. Никогда ничего про ее аспирантские дела не расспрашивал. Ждал, видно, когда год закончится.

Юлька тоже к нему с разговорами не лезла. Чего попусту языком молоть?

А тут вдруг такая осведомленность. С чего бы это, с какого такого перепугу у Левандовского пробудился интерес к клинической психологии?

Что ему нужно? Что Ленчик хочет от нее услышать?

Юлька прокашлялась, виноградинку дожевала, вздохнула поглубже и, как в воду с обрыва:

— Какие проблемы, Леня? Нужна моя помощь?

Леонид ухмыльнулся. Видно было, остался ее прямотой доволен. Оценил. И тоже не стал ходить вокруг да около.

Так же прямо, как Юлька спросила, ответил:

— Нужна.

— Какая? — прищурилась Юленька. — Хочешь об этом поговорить?

Кретинка! Решила поиграть в добрую тетю доктора. Доигралась!

— Хочу! — кивнул Левандовский. — Слыхал, у вас на кафедре есть некий профессор Алсуфьев. Знаешь такого?

— Да. Сергей Алексеевич Алсуфьев. Мы вместе едем в Китай.

— Знаю. Я знаю, что он тоже едет в Пекин. Поэтому и обратился к тебе. Я хочу, чтобы ты его там убила, в Китае.

— Я?!

— Ты.

— Но почему я? Я ведь никогда раньше…

— Именно потому, что ты никогда раньше этим не занималась. А еще потому, что у тебя нет мотива. На тебя не подумают. Понимаешь? То есть ты не похожа на киллера и у тебя нет мотива для убийства этого профессора. Какие к тебе могут быть вопросы? Никаких! Согласна? Чтобы убить человека, нужно иметь причину. Мотив, как говорят следаки. У тебя, насколько я понимаю, мотива нет. Ты ведь не ссорилась с ним никогда, с этим самым Сергеем Алексеевичем? Нет? И конфликтов между вами не было? Не было. И неприязненных отношений между вами не было? Не было, не было. Я узнавал. Вот видишь, как чудесно все складывается. Ты мне поможешь, и никто тебя ни в чем подозревать не будет. Спишут все на китайцев. Говорят, их там, в Китае, уже полтора миллиарда. Неужели доблестная китайская милиция не найдет из этой туевой хучи народу никого, кто должен будет ответить за совершенное преступление?

— Да, но…

— Никаких «но». Он мне мешает.

— Мешает? Алсуфьев? Я правильно поняла? Тебе мешает профессор нашей кафедры? Этот книжный червь?! Но почему? Могу я узнать…

— Нет, не можешь. Так будет лучше для тебя. Меньше знаешь, лучше спишь! Ты просто подсыплешь ему в чай вот это, — он вынул из нагрудного кармана маленький стеклянный пузырек с белыми гранулами и потряс им перед носом у Юленьки. — Это яд. Смертелен даже в малых дозах. Не имеет ни вкуса, ни запаха, не оставляет следов в крови покойного. Что интересно, произведено сие чудодейственное средство от любых жизненных неприятностей в Китайской Народной Республике. В этом есть своя логика. Согласись? Отравить в Китае китайским же ядом. Неплохо задумано?