Нашествие - [20]
Егоров. Нация — аккуратнее нету, окурка наземь не кинешь. Чуть что — сразу с тебя штраф семь копеек.
Татаров. И опять вроде мглой меня затянуло, а слышу сквозь одурь-то — ведут. По звуку конвой человек двенадцать, аж позвякивает. Вижу чьи-то ноги искоса, а взглянуть не смею: струсил за милого дружка. И вдруг как зайдется он в кашле, Колесников мой, ровно холстину рвут. Вскинул я очи…
Егоров(с надеждой). …не он?
Ольга. Не битый, не раненый… не заметил?
Татаров В том и дело, что цельный весь. А я тебе Колесникова в любом виде из тыщи выберу: с малых лет знавал… и мать его и деда.
Старик. Подставная фигура, не иначе. Могут и к нам сюда подсадить…
Егоров. …и запросто. Знаешь, сколько их нонче вокруг нас насовано?
Следом за ним все оборачиваются к замолкшему было сумасшедшему, который, тотчас перекинувшись в безопасную зону, возобновляет там свои жалостные упражнения.
Тоже человек… А какая-то несчастная песенкой его баюкала, у бога счастья для него просила (Татарову.) Чего вздыхаешь? Болит?
Татаров(мечтательно). В тихий бы, тихий вечерок, когда цветики на ночь засыпают, встренуться мне с палачиком моим у овражка один на один. И не надо мне ничего, ни твоего вострого ножичка…
Егоров. Интересное намерение. Еще чего тебе охота?.. заказывай, не стесняйся.
Татаров(виновато). Тоже щец бы покислее напоследок похлебать. А пуще — посмотреть бы, что там, на воле-то, делается.
Егоров. Вот это другое дело, тут мы тебя уважим, пожалуй… (И принимается составлять шаткую постройку из ящиков.) Выясним сейчас, чего на свете новенького.
Старик. Смотри, загремишь. Лучше паренька моего снарядим, он полегше.
Ольга. Внучек, что ли?
Старик. Еще роднее… внуком-то он мне и раньше был. (Тормоша мальчика.) Прокофий, а Прокофий…
Татаров. Не будил бы, больно спит-то сладко.
Старик. Ничего, привышный. (С какой-то пронизывающей лаской) Пускай свою долю несет… Прокофий, полно на коньках-то кататься, нос обморозил совсем. Очкнись!
Мальчиксадится, спросонок протирая глаза.
А ну, полезай за новостями наверх. Мир просит.
Часовому не видно за выступом стены, как мальчик карабкается к окошку. Старик снизу поддерживает это шаткое сооружение.
Прокофий. Ух, снегу намело-о!
Егоров. Ты дело гляди. Столбы-то стоят?
Прокофий. Не видать. Тут какой-то шут ноги греет.
В окно видно: рядом с неподвижным ружейным прикладом беззвучно топчутся две иззябших немецких ноги в военных обмотках.
Пляши, пляши, подождем.
Он даже припевает: «У-уторвали от жилетки рукава, уторвали от жилетки рукава…» Движенья ног и припев, к общему удовольствию, совпадают.
Старик. Не озоруй, парень. Услышит.
Ноги наконец отошли.
Прокофий(удивленно). На качель похоже, дедушка.
Татаров(зло и негромко). Не туды смотришь. В небо выглянь: чье гудит-то… Наши аль ихние?
И тотчас же доносится отдаленная стрельба зениток.
Прокофий. Тоже спрашивает. Рази они по своим станут палить! (Старику.) А боле ничего, дедушка! Только воробьев массыя летает.
Старик. Слезай, еще застрелит.
Пирамиду успевают разобрать вполне своевременно: нарастающий шум и лязг вдалеке за дверью. Татаровбормочет сквозь зубы: «Правильно, в распоследнюю минуту завсегда ключи тюремные должны звенеть. Я в описаниях читал…» Безмолвное смятение, все взоры выжидательно устремлены на входное пятно в потемках.
Ольга. Спокойствие, товарищи, спокойствие. Кажется, еще одного с допроса ведут.
Гремят засовы. Солдаты вводят полуживого Федора и, прислонив к стенке, удаляются. Он совсем другой, хотя кроме надорванного рукава, никакого повреждения на нем не видно. Перед уходом старшина конвоя поправляет склоненную набок голову мнимого Колесникова, косвенным взглядом как бы рекомендуя его вниманию Татарова.
Егоров(вполголоса). Это он, твой?
Татаров(с заминкой). Что-то не разберу, но судя по сапогам… вроде тот самый.
Егоров(иронически). Ничего не скажешь, шибко изменился Андрей Петрович.
Обступив молчаливым кольцом, заключенные издали изучают новичка. И даже Ольге требуется время примириться с этой очевидной подменой.
Ольга(стараясь пробиться в затемненное сознанье брата). Андрей, как страшно ты смотришь… ты слышишь мой голос? Это я, Ольга. Пойдем, я уложу тебя на койку. Помогите кто-нибудь, товарищи.
Молчание.
Старик. Давай, бабочка, я тебе подмогну. Ничего, к весне, к поправке дело идет. Ему отлежаться — самолучшее дело теперь.
Вдвоем, на глазах у всей недоверчиво затаившейся камеры, они отводят Федора на свободное место. Отвалившись к стене, тот благодарит их подобием улыбки.
Ишь как, в лохмотья человека обратили. Знать, сурьезная была беседа.
Прокофий. Уж больно осерчали они, дедушка, на Колесникова-то…
Ольга. В самом деле, тебе немножко отлежаться надо, все вчерашнее забыть… а я пока зашью тебе рукав.
Федор(вразбивку и с той же странной улыбкой). Лишняя роскошь, Ольга.
Ольга. Колесников должен быть всегда опрятен… Именно сегодня, там. (Федору.) Прости, еще побеспокою тебя.
Выдернув из-под Федора сползший пиджак, она взваливает на койку его непослушные ноги, потом накрывает грудь своей жакеткой. Тотчас Егоров по нетерпеливому знаку Татарова сдергивает с себя шинель и остается в одной кочегарской тельняшке.
Леонид Максимович Леонов за выдающиеся заслуги в развитии советской литературы и создание художественных произведений социалистического реализма, получивших общенародное признание, удостоен высокого звания Героя Социалистического Труда.Роман Леонида Леонова “Русский лес” — итог многолетних творческих исканий писателя, наиболее полное выражение его нравственных и эстетических идеалов.Сложная научно-хозяйственная проблема лесопользования — основа сюжета романа, а лес — его всеобъемлющий герой. Большой интерес к роману ученых и практиков-лесоводов показал, насколько жизненно важным был поставленный писателем вопрос, как вовремя он прозвучал и сколь многих задел за живое.Деятельность основного героя романа, ученого-лесовода Ивана Вихрова, выращивающего деревья, позволяет писателю раскрыть полноту жизни человека социалистического общества, жизни, насыщенной трудом и большими идеалами.Образ Грацианского, человека с темным прошлым, карьериста, прямого антагониста нравственных идеалов, декларированных в романе и воплотившихся в семье Вихровых, — большая творческая удача талантливого мастера слова.
Леонид Леонов — один из выдающихся русских писателей, действительный член Академии паук СССР, Герой Социалистического Труда, лауреат Ленинской премии. Романы «Соть», «Скутаревский», «Русский лес», «Дорога на океан» вошли в золотой фонд русской литературы. Роман «Вор» написан в 1927 году, в новой редакции Л. Леонона роман появился в 1959 году. В психологическом романе «Вор», воссоздана атмосфера нэпа, облик московской окраины 20-х годов, показан быт мещанства, уголовников, циркачей. Повествуя о судьбе бывшего красного командира Дмитрия Векшина, писатель ставит многие важные проблемы пореволюционной русской жизни.
«Соть» – один из лучших романов, посвященных теме социалистической индустриализации. Это роман тематически насыщенный и многоплановый. М. Горький отмечал, что «Соть» написана «вкуснейшим, крепким, ясным русским языком, именно – ясным, слова у Леонова светятся».
Повесть «Унтиловск» написана Л. М. Леоновым в 1925 году. Позже Леонид Максимович переработал ее в пьесу, поставленную МХАТом в 1928 году, но на девятнадцатом спектакле по велению самого Сталина пьеса была запрещена. «У Леонова „Унтиловск“, — отмечала пресса, — ультрареакционное произведение, ибо, если расшифровать его социальный смысл, Унтиловск является выражением неверия в Октябрьскую революцию». Только в 1960 году пьеса появилась в двухтомнике Леонова, а повесть, запечатанная автором в конверт и заклеенная, пролежала в архиве писателя более 70 лет — до настоящей публикации.
Можно ли убежать от себя? Куда, и главное — зачем? Может быть вы найдете ответы на эти вопросы в киноповести Леонида Леонова и в балладах Владимира Высоцкого, написанных для одноименного фильма. Иллюстрации В. Смирнова.
Леонид Леонов, девяностопятилетний великий русский писатель, автор всемирно известных романов «Русский лес», «Вор», «Барсуки», «Соть» и др. Над романом «Пирамида» он работал около сорока пяти лет. По оценкам ведущих русских писателей, роман «Пирамида» — самое выдающееся произведение Леонида Леонова, одно из величайших творений второй половины XX века.Действие романа происходит в конце 30-х годов XX столетия.Сюжет, как и всех произведений Леонида Леонова, сложен. В центре романа командированный на Землю ангел, которого хотят использовать в своих целях различные темные силы, среди которых Сталин.
Елизар Мальцев — известный советский писатель. Книги его посвящены жизни послевоенной советской деревни. В 1949 году его роману «От всего сердца» была присуждена Государственная премия СССР.В романе «Войди в каждый дом» Е. Мальцев продолжает разработку деревенской темы. В центре произведения современные методы руководства колхозом. Автор поднимает значительные общественно-политические и нравственные проблемы.Роман «Войди в каждый дом» неоднократно переиздавался и получил признание широкого читателя.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Историческая повесть М. Чарного о герое Севастопольского восстания лейтенанте Шмидте — одно из первых художественных произведений об этом замечательном человеке. Книга посвящена Севастопольскому восстанию в ноябре 1905 г. и судебной расправе со Шмидтом и очаковцами. В книге широко использован документальный материал исторических архивов, воспоминаний родственников и соратников Петра Петровича Шмидта.Автор создал образ глубоко преданного народу человека, который не только жизнью своей, но и смертью послужил великому делу революции.
Новый роман заслуженного писателя Мордовской республики Андрея Куторкина представляет собой социально-историческое художественное полотно жизни мордовской деревни на рубеже прошлого и нынешнего столетий. Целая галерея выразительных образов крестьян и революционной интеллигенции выписана автором достоверно и впечатляюще, а события воссозданы зримо, со множеством ярких бытовых деталей.
Чукотская сага начала складываться у костров неолита, под звездами первых дней творенья. Ее финал мог бы стать иным — для этого достаточно бросить взгляд на карту. Между Москвой и Уэленом легли десять часов поясного времени. Но между Аляской и Чукоткой разница в целый день. У нас воскресенье, а на Аляске понедельник. Этот тяжелый день задержался там надолго. Он мог бы захлестнуть и Чукотку, но над миром прогремели залпы Октября. Финал саги звучит сейчас на светлой и высокой ноте и перерастает в начало новой песни.
Герои романа Аркадия Первенцева — люди, работающие на авиационном заводе в годы войны. В самое трудное для страны время, осенью 41-го, завод с Украины эвакуируется на Урал, и рабочим предстоит сделать невозможное: уже через месяц после прибытия на новое место завод должен дать фронту самолеты.«Испытание» — роман о героизме тружеников тыла, о братстве народов, о единстве советских людей, вставших на защиту своей Родины.
Третья книга трилогии «Тарантул».Осенью 1943 года началось общее наступление Красной Армии на всем протяжении советско-германского фронта. Фашисты терпели поражение за поражением и чувствовали, что Ленинград окреп и готовится к решающему сражению. Информация о скором приезде в осажденный город опасного шпиона Тарантула потребовала от советской контрразведки разработки серьезной и рискованной операции, участниками которой стали ребята, знакомые читателям по первым двум повестям трилогии – «Зеленые цепочки» и «Тайная схватка».Для среднего школьного возраста.
Книгу составили известные исторические повести о преобразовательной деятельности царя Петра Первого и о жизни великого русского полководца А. В. Суворова.
Молодая сельская учительница Анна Васильевна, возмущенная постоянными опозданиями ученика, решила поговорить с его родителями. Вместе с мальчиком она пошла самой короткой дорогой, через лес, да задержалась около зимнего дуба…Для среднего школьного возраста.
Лирическая повесть о героизме советских девушек на фронте время Великой Отечественной воины. Художник Пинкисевич Петр Наумович.