Нашествие Батыя на Северо-Восточную Русь - [15]
И мы, видя это, должны устрашиться
и оплакивать свои грехи с покаянием
денно и нощно; а мы поступаем по-другому,
заботимся о своем имуществе
и ненавидим братьев.
Из Тверской летописи
В Рязани, в тереме князя Юрия Ингваревича заседал княжеский совет. Как только монгольские послы уехали в стольный Владимир, так Юрий спешно отправил гонцов к рязанским удельным князьям и своим ближайшим родственникам. Вопрос, который предстояло обсудить, был воистину судьбоносный – что делать в сложившейся ситуации? От того, какое решение здесь будет принято, зависела участь тысяч людей и всего Рязанского княжества. Это понимали все, собравшиеся на совет.
«Повесть о разорении Рязани Батыем» приводит список присутствующих на нем лиц, и согласно ему, Юрий Ингваревич послал «за князем Давыдом Ингоревичем Муромским, и за князем Глебом Ингоревичем Коломенским, и за Олегом Красным, и за Всеволодом Пронским и за другими князьями».
Здесь начинаются несуразности. Например, Давыд Ингваревич Муромский вовсе не Ингваревич, а Юрьевич, и скончался он в 1228 году, о чем есть соответствующая запись в Лаврентьевской летописи. Присутствовать в Рязани в канун Батыева нашествия не мог определенно. Князь Всеволод Пронский также умер задолго до описываемых событий, в 1207 году, что тоже зафиксировано в Лаврентьевской летописи: «Всеволод бяше умерл в Проньске» (с. 209). Существование Глеба Ингваревича Коломенского вообще больше не подтверждается никакими другими письменными источниками, да и княжил в это время Коломне совершенно другой человек. Звали его Роман Ингваревич, и приходился он братом князю Юрию. Хотя есть большая вероятность того, что автор «Повести» просто напутал и вместо Романа вписал Глеба. На это наталкивает тот факт, что один из главных действующих персонажей разворачивающейся трагедии, князь Роман, не упомянут вовсе.
В действительности же состав участников княжеского совета в Рязани выглядел так: Юрий Ингваревич Рязанский, Юрий Давыдович Муромский, Роман Ингваревич Коломенский, Олег Ингваревич Красный и Ингварь Ингваревич. Присутствовал также сын и наследник рязанского князя, Федор Юрьевич. Примечательно, что в летописях упоминается как один из активных участников событий и Пронский князь, однако имя его не называется, а потому определить, кто же это был, возможным не представляется.
Совещание началось, однако мнения присутствующих неожиданно разделись и начались жаркие дебаты. Против мнения большинства, настроенного на решительную борьбу с монголами, выступил князь Юрий Муромский. А сказал он следующее: «И ныне не стыдно нам помириться и дань, сколько упросит, можем им дать, не отречемся, а потом, как они куда отойдут, узрим, что нам далее делать. И так не разоримся вконец, как болгары, обезы, хвалисы, половцы и прочие, не рассудив о силе, воспротивились и погибли» (В.Н. Татищев, с. 726). Правда, есть здесь один интересный момент. Дело в том, что у Василия Никитича эти слова князь произносит перед битвой с монголами. Но в действительности это не так. Потому что, во-первых, говорить такие слова надо было не на поле боя, а в княжеской думе, а во-вторых, отвечает князю Юрию Давыдовичу Ингварь Ингваревич, который на поле боя присутствовать не мог. По причине своего нахождения в данный момент в Чернигове. Но для нас важнее сам факт, что единой позиции среди рязанских князей по монголам не было.
Как и следовало ожидать, возобладало мнение большинства, и было решено дать бой Батыю. Однако князья понимали всё неравенство сил, недаром разведчики и дозорные с порубежья уже рассказали о том, какая огромная рать стоит на рязанских границах. Поэтому было решено послать за помощью в Чернигов и Владимир-Суздальский. Черниговские князья рязанским ближайшие родственники, и Юрий Ингваревич наделся, что они оценят размер монгольской угрозы и придут на выручку. Что же касается Георгия Всеволодовича, то он сильнейший князь в Русской земле и кому как не ему поддержать своих верных рязанских союзников. Договорились, что в Чернигов поедет Ингварь Ингваревич, а к великому князю Георгию Роман Коломенский. Он суздальцам ближайший сосед, вот пусть с ними и договаривается, в стольном Владимире его знают хорошо. Очевидно, что именно этот факт и подразумевался в Особой редакции «Повести о разорении Рязани Батыем»: «Князь же Роман убеже в Володимер»[23].
Пока же идут переговоры с Михаилом Черниговским и великим князем Георгием, Юрию Ингваревичу надо немедленно начинать собирать войска со всей рязанской земли. И княжеские дружины, и городовые полки, и крестьянское ополчение. Рать стягивать к Рязани и там дожидаться суздальских и черниговских полков, а затем совместными усилиями выгнать ворогов из рязанских пределов. Навалиться всем миром на супостата.
Между тем вариантов дальнейших действий рязанских князей было несколько. Можно было отправить всё гражданское население Рязани на север княжества, в Коломну и Ростиславль, а со всей ратью засесть за валами столицы, и если монголы атакуют, то опираясь на городские укрепления, сражаться с ними до прихода союзников. В другом варианте – надо было оставить в Рязани сильный гарнизон, а главные силы отвести на север, к Коломне. Коломна – идеальное место для сбора объединённых войск Северо-Восточной Руси и черниговских дружин, поскольку она находится на стыке всех трёх княжеств. Но помимо этого она имела и важнейшее стратегическое значение, являясь ключом в земли Владимиро-Суздальского княжества: «
«Кто с мечом к нам придет – от меча и погибнет. На том стояла и стоять будет Русская земля» – эти слова Александра Невского доказаны всей нашей историей. России пришлось пережить множество войн, многие народы и государства пробовали русских на прочность, но Русь устояла. Однако есть войны, оказавшие большее влияние на формирование народного духа, о которых память сохранилась на века, но есть и забытые сражения, воспоминания о которых в памяти народной не сохранились. И тем не менее каждая битва прошлого имела свое влияние на наш менталитет, нашу государственность и нашу историю. Книга рассказывает о ста самых важных битвах в истории Средневековой Руси.
Первой Пунической войне суждено было навсегда остаться в тени второй войны Рима с Карфагеном. Морские битвы при Милах и Экноме, грандиозные сражения на суше при Панорме и Баграде оказались забыты на фоне блестящих побед Ганнибала при Треббии, Тразименском озере и Каннах. Несмотря на это, Первая Пуническая была одним из самых масштабных военных противостояний Древнего мира, которое продолжалось двадцать три года. Недаром древнегреческий историк II века до н. э. Полибий говорит ясно и недвусмысленно: именно Первая Пуническая является наиболее показательной войной между двумя сверхдержавами Античности. Боевые действия этой войны развернулись в Сицилии и Африке.
«Бич Божий» – так прозвали викингов в Западной Европе, залитой кровью и разоренной варяжскими набегами, ужасавшейся жестокости и жадности северных варваров. На славянских землях норманны пытались действовать так же – огнем и мечом. Но здесь нашла коса на камень.Как били варягов наши князья Буривой и Гостомысл? Почему разбойник Рюрик смог захватить власть, а восстание Вадима Храброго было потоплено в крови? Сколько продержалось на Руси норманнское иго и как викинги растворились в славянском море, из захватчиков превратившись в наемников на службе русских князей?Отвечая на самые сложные вопросы, эта книга доказывает: норманны были не «создателями русского государства», а бандитами и поработителями и вся начальная история Руси – это история борьбы против Варяжского Ига, завершившейся полной победой славян!
Исход Второй Пунической войны навсегда изменил Античный мир, а значит, и пути развития нашей цивилизации. Этот конфликт интересен тем, что впервые боевые действия развернулись одновременно на нескольких фронтах, на огромной территории – в Италии, Испании и на Сицилии. На поле сражения сошлись два лучших полководца эпохи – карфагенянин Ганнибал и римлянин Сципион Африканский. Но о них написано немало книг. В данной работе представлены военные биографии других полководцев Второй Пунической войны: неоднозначного военачальника Гая Фламиния, чей образ римские историки изрядно очернили, Марка Клавдия Марцелла, который взятием Сиракуз ликвидировал фронт на Сицилии, и Гасдрубала, незаслуженно оказавшегося в тени его старшего брата – Ганнибала.
Наша древняя история стала жертвой задорновых и бушковых. Историческая литература катастрофический «желтеет», вырождаясь в бульварное чтиво. Наше прошлое уродуют бредовыми «теориями», скандальными «открытиями» и нелепыми мифами.Сколько тысячелетий насчитывает русская история и есть ли основания сомневаться в существовании князя Рюрика? Стало ли Крещение Руси трагедией для нашего народа? Была ли Хазария Империей Зла и что ее погубило? Кто навел Батыя на Русскую Землю и зачем пытаются отменить татаро-монгольское Иго?Эта книга разоблачает самые «сенсационные» и навязчивые мифы о Древней Руси – от легендарного князя Руса до Дмитрия Донского, от гибели Игоря и Святослава до Мамаева побоища.
После смерти Всеволода Большое Гнездо его сыновья сошлись в смертельной борьбе за великокняжеский стол, и это противостояние завершилось грандиозным побоищем на Липице в 1216 году.В этом конфликте, как в зеркале, отразились все проблемы средневековой Руси. Неумение близких родственников договориться между собой, желание одних представителей высшей элиты поживиться за счет других, безответственность правителей при принятии судьбоносных решений и безумная погоня князей за ратной славой. Совокупность всех приведенных выше причин и привела к жесточайшему кровопролитию на Авдовой горе.
Наполеон притягивает и отталкивает, завораживает и вызывает неприятие, но никого не оставляет равнодушным. В 2019 году исполнилось 250 лет со дня рождения Наполеона Бонапарта, и его имя, уже при жизни превратившееся в легенду, стало не просто мифом, но национальным, точнее, интернациональным брендом, фирменным знаком. В свое время знаменитый писатель и поэт Виктор Гюго, отец которого был наполеоновским генералом, писал, что французы продолжают то показывать, то прятать Наполеона, не в силах прийти к окончательному мнению, и эти слова не потеряли своей актуальности и сегодня.
Монография доктора исторических наук Андрея Юрьевича Митрофанова рассматривает военно-политическую обстановку, сложившуюся вокруг византийской империи накануне захвата власти Алексеем Комнином в 1081 году, и исследует основные военные кампании этого императора, тактику и вооружение его армии. выводы относительно характера военно-политической стратегии Алексея Комнина автор делает, опираясь на известный памятник византийской исторической литературы – «Алексиаду» Анны Комниной, а также «Анналы» Иоанна Зонары, «Стратегикон» Катакалона Кекавмена, латинские и сельджукские исторические сочинения. В работе приводятся новые доказательства монгольского происхождения династии великих Сельджукидов и новые аргументы в пользу радикального изменения тактики варяжской гвардии в эпоху Алексея Комнина, рассматриваются процессы вестернизации византийской армии накануне Первого Крестового похода.
Виктор Пронин пишет о героях, которые решают острые нравственные проблемы. В конфликтных ситуациях им приходится делать выбор между добром и злом, отстаивать свои убеждения или изменять им — тогда человек неизбежно теряет многое.
«Любая история, в том числе история развития жизни на Земле, – это замысловатое переплетение причин и следствий. Убери что-то одно, и все остальное изменится до неузнаваемости» – с этих слов и знаменитого примера с бабочкой из рассказа Рэя Брэдбери палеоэнтомолог Александр Храмов начинает свой удивительный рассказ о шестиногих хозяевах планеты. Мы отмахиваемся от мух и комаров, сражаемся с тараканами, обходим стороной муравейники, что уж говорить о вшах! Только не будь вшей, человек остался бы волосатым, как шимпанзе.
Настоящая монография посвящена изучению системы исторического образования и исторической науки в рамках сибирского научно-образовательного комплекса второй половины 1920-х – первой половины 1950-х гг. Период сталинизма в истории нашей страны характеризуется определенной дихотомией. С одной стороны, это время диктатуры коммунистической партии во всех сферах жизни советского общества, политических репрессий и идеологических кампаний. С другой стороны, именно в эти годы были заложены базовые институциональные основы развития исторического образования, исторической науки, принципов взаимоотношения исторического сообщества с государством, которые определили это развитие на десятилетия вперед, в том числе сохранившись во многих чертах и до сегодняшнего времени.
Эксперты пророчат, что следующие 50 лет будут определяться взаимоотношениями людей и технологий. Грядущие изобретения, несомненно, изменят нашу жизнь, вопрос состоит в том, до какой степени? Чего мы ждем от новых технологий и что хотим получить с их помощью? Как они изменят сферу медиа, экономику, здравоохранение, образование и нашу повседневную жизнь в целом? Ричард Уотсон призывает задуматься о современном обществе и представить, какой мир мы хотим создать в будущем. Он доступно и интересно исследует возможное влияние технологий на все сферы нашей жизни.