Нашествие Батыя на Русь. Русский Апокалипсис - [21]
Русские стреляли по русским… А что сделали бы мы, если позади — наши близкие? Суздальцы заревели. Но татары хлестали и хлестали их. Страх и боль гнал вперед. Падали пленники хашара под градом стрел. Но все новые суздальцы шли ко рву, бросая хворост и заваливая его.
Пролом
Ров исчезал неумолимо. Уже в нескольких местах можно было пройти его по телам и веткам. И вот, стена зашаталась под обстрелом лучших в мире китайских камнеметов. Под градом тяжеленных снарядов, лопнула недалеко от Захара первая наружняя стена, вываливая камни и землю.
Китайцы сосредоточили огонь всех катапульт здесь. Скоро и вторая стена рухнула, обнажив проход во Владимир…
Забили барабаны тумэнов, и черная туча татар покрыла поле. Одни нукеры бросились к пролому. Другие с лестницами и веревками на штурм стены. По команде тысячника десяток Захара вместе с другими ринулся на защиту пролома. Червленые щиты успели встать в проломе до того, как их накрыла волна визжащих азиатов.
Десяток бронированных пешцев Захара держался справа у стены. Умело используя червленые щиты в рост, воткнутые в землю и длинные тяжелые мечи. Принимая рубящие удары монгольских сабель на щиты и шлема. Отвечали ратники смертоносным колющим ударом, протыкая монгол в крохотные бреши.
Бились монгольские багатуры не менее яростно. И никак не могли найти слабину в первой линии кольчужных дружинников…
Мтислав, сын великого князя
Но не выдержала рукопашного боя линия поддержки — городское ополчение. Грохот боя, визг стрел, смерть и орда страшных татар на длине руки. Сложно винить ополченцев. Многие и оружие впервые держали в жизни.
Начали пятиться ополченцы назад, другие побежали в город, оставляя ратников наедине с татарским напором. И все равно держали дружинники пролом. Но затрещал разом обедневший строй. Заскользили ноги захарового десятка и других десятков дружины от растущего давления монгольских отрядов.
Как вдруг — взревел княжеский рог! Обернувшись Захар увидел, как чеканя шаг, идут на помощь его товарищи. Вся младшая дружина сына великого князя — Мтислава, во главе с ним. Колонна гридней, закованных в кольчугу и пластины, развернулась по команде княжича стеной красных щитов с золотым владимирским львом. Накрыл пролом рубеж алых плащей, надежно закрывая его.
Рядом с потрепанным Захаром блеснул золотом лат сам князь Мтислав. И махнув тяжелым княжеским топором, разрубил надвое зазевавшегося степняка. Все для татар началось заново…
До темноты
Тем временем монголы достигли стены на всей линии Раменского поля. По веревкам и лестницам лезли они на стены и башни под сплошным потоком сулиц, стрел и смолы владимирцев. А затем нукеры падали обратно в ров вместе с лестницами и без.
Но на место павших татар приходили новые. А владимирцам замены не было, все бились на стенах. Только старший сын великого князя, Всеволод ураганом носился вдоль стен с конной дружиной, вступая в бой в наиболее тяжелых участках.
До самого вечера 6 февраля длилась жестокая сеча. В темноте отхлынули монголы от стен Владимира, под победный рев русских боевых труб. Но воевода и князья не питали иллюзий. Ров засыпан, стена пробита и силы защитников сократились. Следующим день станет последним для стольного града Владимира, понимали они.
Утром увидели князья Всеволод и Мстислав и епископ Митрофан, что город будет взят, и, не надеясь ни на чью помощь, вошли они все в церковь Святой Богородицы и начали каяться в своих грехах. (Тверская летопись)
Ночью княжеские семьи соберутся в храме, чтобы достойно встретить последний день истории великого города.
Княжеская семья разделила этот день со своим народом.
6–7 февраля 1238 года
Стольный град Владимир отбил первый штурм. Но ряды защитников поредели, пробита стена камнеметами. Первый воевода Петр и два сына великого князя понимают, что следующий день станет последним. Княжеские семьи собираются в главном храме на исповедь.
Исповедь
Успенский собор Владимира в ночь с 6 на 7 февраля 1238 года был переполнен. Со всего города шли сюда. Утихли сном китайские камнеметы. А далекий гул стотысячного лагеря монгол перекрывался пением русских людей вокруг храма.
Отблески сотен свечей на алтарях наполняли ночь теплым светом. Казалось не война, крещение празднуют владимирцы. Но слишком много горя было на лицах…
Вместе с князем Мтиславом вошел в храм и десятник его дружины Захар. Молча всматривался он в лица княжеской династии, запоминая их. Близко к алтарю стояла великая княгиня с семьями сыновей. За ними поблескивая доспехами, два последних сына — Мтислав и Всеволод. Затем воевода, тысяцкие, старшие и младшие дружинники.
Епископ Митрофан, облаченный в златотканые ризы, благословлял на битву с нехристями. А княгиня Агафия Всеволодовна, ее внуки, дочь Феодора и снохи её Мария и Христина приняли схизму и постриг монашеский, дабы очиститься перед встречей с Господом. Постояв немного в кругу родных, быстро вышли княжичи из храма.
Перед штурмом
Собрав дружины, князья Мтислав и Всеволод поскакали к Золотым Воротам. Воевода Петр отправив штаб в Мономахов город, присоединился к ним. Вместе все вышли на верхнюю площадку Золотых ворот.
