Нашему роду нет переводу… - [5]

Идешь на день, подразумевай неделю. Легкомысленного отношения к себе тайга не прощает. Ребята это правило знали прекрасно. Поэтому собрались к выходу тщательно. Бугор, он же куратор Леднев, а между собой Юрич, отпустить парней не боялся. Тем более, им поручили на базу доставить образцы собранных минералов. В базовом лагере была развернута походная экспресс лаборатория. Девчонки химики с утра до вечера проводили исследования. Таким образом, работы ускорялись во много раз.

Это в старые времена образцы приходилось вывозить в стационарные лаборатории на большой земле.

А это потеря времени и темпа работ. Случалось, лабораторные олухи умудрялись перепутать номера образцов, и, даже утерять их. Чего с них взять, с тыловых работников. Офисный планктон во все времена одинаков. Не они же в экспедиции пашут, да кормят, почем зря, полчища летающих кровососов. Образцы в базовую лабораторию доставляли регулярно на своем горбу. А как еще прикажете? Не квадрокоптер же грузовой выделять? Не буржуи и не креативный класс. Ножками, да на собственном хребте, с матюгами да с потом обильным. И в этот раз, навьючили до предела. Когда парни подняли свои рюкзаки, то охнули. С таким грузом запредельным, сорок потов по дороге сойдет.

Поневоле пару не очень приличных слов вылетит по дороге. Но, самый ценный груз, фляжку с чистым медицинским спиртом, доверили нести самому ответственному Лехе. Без шила, какой уж день рождения у геолога. Так стыдоба одна. Вспомнить под старость нечего будет. Тоска смертная.

Перед выходом Юрич критически осмотрел «несунов».

– Еще раз предупреждаю, особо одаренных личностей. До базы идти только по берегу Гремухи.

А дальше вдоль Виловки. Не вздумайте через Старое Городище топать. Проблем не хочу ни я, ни вы.

Усекли?

– Сергей Юрич, это же какой крюк нам давать! Мы так и до самого вечера не доберемся, – заныл Кешка.

– Другие по этому маршруту образцы носили и не скулили. Хватит майданить. Развели мне тут дешевый популизм, будто кандидаты на выборах. Узнаю, что через запретку поперлись, заставлю шурфы бить до конца практики, и свое мнение выскажу в более жесткой форме. Повторять надо, или все таки ваши мозги установку приняли? Усекли?

– Яволь, господин фюрер…

Днюшники послушно потащились по привычному маршруту. Пока жесткая программа, вложенная принципиальным начальством, еще действовала. Однако через полтора километра она начала глючить. У народа начали появляться первые сомнения, верной ли дорогой идем товарищи?

Образцов им накидали от души, даже с горкой. Рюкзаки с каждым шагом прибавляли в весе. Будто кто свинец им подбрасывал на ходу. Скорость трафика упала до минимальных показателей. Чем дальше шли, тем активнее проявлялись вирусы сомнений. Первым сбой программы озвучил Ванюха.

– Екарнай бабай! Мы так до вечера до базы не доплетемся. А завтра к обеду надо обратно возвращаться. Братцы, может, срежем угол, а?

– Юрич обязательно узнает. Он нам все пятки отобьет,- скривился Кешка, поправляя лямки, – тяжело – то как! Фу, и зачем, я только в геологи пошел? А? Говорили же родители, в медицинский надо поступать. Выучился бы на стоматолога, драл бы зубы…

– Так мы же краем пройдем. В Городище заходить не будем, – продолжал разлагать народ агитацией легкого пути в светлое будущее Ванюха,- километр, а то и полтора срежем.

– Другие же ходили по этому пути, и ничего с ними не случилось, – Леха попытался отстоять первоначальный трафик.

– Другим столько образцов и не отсыпали, – возразил Кешка,- да мы еще и шурф били. Столько сил на него юных угробили. Здоровья драгоценного положили…

– Ладно, – сломался Леха, – прем напрямки до распадка, а там и на берег Виловки выйдем.

Заодно узнаем, брешут ли про всякую нечисть, которая у Городища табунами пасется, или же нет.- Он поправил ремень ружья. Ему, как умевшему лучше всех обращаться с огнестрелом, друзья поручили в случае чего, прикрывать их героический отход, проще говоря – бегство, плавно переходящий в драп.

Кто – то же должен оборонять тыл? Через десять минут они поняли свою тактическую ошибку.

Начался подъем, под ногами были сплошные камни, и идти по ним было неудобно. Скорость движения упала до предела. Пришла запоздалая мысль, не вернутся ли назад? Вдобавок мелкие деревья мешали проходу. Похоже, здесь был низовой пожар когда – то. Многие ствола упали, кипрей стоял сплошной стеной, теперь начала пробиваться густая поросль. Рюкзаки постоянно цеплялись за ветви. Потом к этой напасти добавились заросли дикой малины. Она сплелась так между собой, что превратилась в настоящую «путанку» – проволочное противопехотное заграждение. Ванюха, самый мощный из них, буром попер сквозь заросли, ломая и давя сухостой, будто терминатор черепа на земле. В воздухе стоял надоедливый звон от гнуса и комаров, временами переходя в душераздирающий ультразвук. Теперь он разбавлялся чертыханьем, и, чего греха таить – сдержанными матюгами. Ежели балерины перед телекамерами так нещадно лаются, да и прочие творческие персонажи, так что же говорить о суровых геологах. Им просто по статусу положено. Хотя стариками в тайге не рекомендовано. Таежная биосфера грубости не выносит. То, что творческим индивидуумам дозволено, в природе табу. Леха шел последним, и смотрел под ноги. Не хватало еще ступню подвернуть в этой мешанине. Зря они здесь пошли, взбаламутил Ванюха народ дешевой пропагандой легкой дороги. Он автоматически сорвал несколько ягод, кинул в рот. Скривился – кислятина. Даже здесь не повезло. Малина еще не поспела. А ее тут видимо- невидимо. Это же сколько варенья можно наварить? На всю зиму хватит…