Наше неушедшее время - [53]
Значит, авторы единственной биографии Парвуса знали об этом меньше, чем Айда Купер. О Гансе даже не слыхали.
Вернувшись в Москву, я стал листать изданную в Амстердаме книгу Евгения Александровича Гнедина[113], старшего сына Парвуса. Когда-то, во время встреч с ним у Ерофеева, я слушал его рассказы о работе в «Известиях», в Наркоминделе, о тюремно-ссыльном периоде его жизни, с 1939-го по 1955-й, когда его допрашивал Берия, а избивал начальник Особой следственной части НКВД Кобулов. Еще больше мы говорили о статьях, которые Гнедин, каким-то чудом оставшись в живых, публиковал в «Новом мире».
Он отца не знал, видел его в последний раз в четырехлетнем возрасте, когда мать, разойдясь с Парвусом, вернулась из Германии в Россию и поселилась в Одессе. Фамилию «Гнедин» он взял будучи уже взрослым.
В мемуарах Гнедина я раньше мало обращал внимания на первую часть: «Дело о наследстве Парвуса». Теперь прочитал ее внимательно. И нашел, что́ искал. Гнедин, оказывается, встречался с Марией Шиллингер.
Парвус скончался от сердечного приступа 12 декабря 1924-го. Было ему пятьдесят семь лет. Слух о его несметных богатствах не оправдался. Но все же он оставил пароходство, издательство, научный институт и научную библиотеку, виллу под Берлином, участок земли в Швейцарии и, разумеется, автомобиль.
Сразу же выяснилось, что детей, от разных женщин, у него было немало. Но наследниками признали лишь его стенографистку, которая добилась оформления брака с ним, уже когда он был близок к уходу в лучший мир, а также ее шестилетнюю дочь и сына от первого брака – Гнедина. Гнедин получил три восьмых наследства и отдал Советскому государству.
Письма Парвуса проплыли с Марией Шиллингер полмира, чтобы оказаться на юге «Черного материка». Теперь они проделали со мной обратный путь, перелетев из Кейптауна на родину того, кто их писал.
Винфред Шарлау и Збигнев Земан горько жаловались на скудость документальных свидетельств:
«После смерти Гельфанда его сын вместе со своими друзьями устроил в его шваненвердерском доме настоящий обыск. Они искали политические документы, но не нашли ничего. Вполне вероятно, что перед смертью Гельфанд уничтожил все документы. Лишь после последней войны в Берлине было найдено небольшое собрание его деловых бумаг. Значительное число документов должно было также находиться в Копенгагене, но у молодого английского ученого, работавшего недавно в архивах датской столицы, сложилось впечатление, что и здесь была проведена целенаправленная операция по их уничтожению. Эти факты несомненно свидетельствуют о том, что Гельфанд стремился сохранить в тайне все обстоятельства своей жизни и своевременно “замести следы”».
Перед смертью, считали эти авторы: «Ему оставалось сделать еще две вещи. Во-первых, жениться на своей секретарше – молоденькой баварской девушке, которая впоследствии предпочитала не вспоминать об этом кратком эпизоде в своей жизни. И, во-вторых, позаботиться об уничтожении своих частных бумаг – похоже, что их пепел был развеян по шваненвердерскому саду».
Письма, найденные в Кейптауне, при такой общей скудости документов, могут помочь понять этого человека, те бурные страсти, которые кипели в нем самом и вокруг него. Он писал о своих разъездах, о людях, с которыми встречался.
Ряд писем относится к особенно интересному периоду: 1916 и 1917 годам. Но работа над ними требует больших усилий. Они носят очень личный характер, и упоминания событий общественно-политического характера даются вскользь. Очень лаконично. «Любимой Марии» не надо было объяснять. Но теперь, почти через сто лет, разобраться трудно.
По словам Гнедина, он все же нашел тогда, сразу после смерти отца, какие-то документы, привез в Москву и сдал в Институт Ленина.
А сколько разведок следило за Парвусом во всех странах, где он бывал! В Германии. В России – и до и после революции… Где-то ведь все это таится. И документы о той роли, которую сыграли (или не сыграли?) деньги кайзеровской Германии в российских событиях 1917-го?
В изданной в Петербурге книге «Вокруг Сталина» появилось и такое свидетельство: «Псевдоним “Молотов” в начале ХХ века (т. е. раньше, чем В.М. Скрябин) имел известный деятель международного социал-демократического движения, сотрудник газет “Искра” и “Заря” А.Л. Парвус».
Моя кейптаунская находка стала известна и в Америке. В русской эмигрантской газете о ней говорилось, но под заголовком «Злой гений Ленина»[114].
Карьера Черчилля началась тут
Хотел я писать о русских добровольцах – тех, кто помогал бурам в Англо-бурской войне. Но решил не повторяться: о русских добровольцах мы с Ириной Филатовой уже давно издали книгу, она вышла и в Южной Африке.
И вдруг подумал: а кто был на английской стороне той войны? Оказалось – даже знаменитые, всемирно известные.
Конан Дойл обратился в призывную комиссию, просил зачислить его в кавалерийскую часть. Но ему отказали: из-за здоровья и возраста. Тогда он стал военным корреспондентом.
Киплингу его здоровье не могло позволить воевать. Но он помогал молодым англичанам участвовать в войне. Формировал роту добровольцев, открыл на свои деньги тир, где они учились стрелять. Собирал деньги для Фонда солдатских семей. А сам стал редактором выходящей в Южной Африке военной газеты «Друг».
Сборник включает отрывки из путевых записок таджикских, русских, украинских и грузинских путешественников, побывавших в странах Африки с XI по 40-е годы XIX в.
Как узнавали друг друга страны, расположенные в разных полушариях, — Россия и Южная Африка? Как накапливались сведения? Какими путями шли? Через какие предрассудки проходили? Как взаимные представления менялись на протяжении трех веков? На эти и многие другие вопросы дает ответы наша книга. Она обращена к читателям, которых интересуют пути развития отношений и взаимопонимания между различными народами и странами.
Как складывались отношения между нашей страной и далекой Южно-Африканской Республикой во второй половине XX века? Почему именно деятельность Советского Союза стала одним из самых важных политических факторов на юге Африканского континента? Какую роль сыграла Россия в переменах, произошедших в ЮАР в конце прошлого века? Каковы взаимные образы и представления, сложившиеся у народов наших двух стран друг о друге? Об этих вопросах и идет речь в книге. Она обращена к читателям, которых интересует история Африки и история отношений России с этим континентом, история национально-освободительных движений и внешней политики России и проблемы формирования взаимопонимания между различными народами и странами.What were the relations between our country and far-off South Africa in the second half of the twentieth century? Why and how did the Soviet Union become one of the most important political factors at the tip of the African continent? What was Russia’s role in the changes that South Africa went through at the end of the last century? What were the mutual images that our peoples had of one another? These are the questions that we discuss in this book.
Африка Киплинга, Буссенара, Хаггарда Неизведанные дебри, невиданные звери Богатейшие в мире алмазные копи, золотые прииски Все это связано с именем Сесила Родса, который создавал в Африке Британскую империю Его имя носили две страны — Южная и Cеверная Родезия Через основанную Родсом компанию «Де Бирс» и сейчас идут на мировой рынок российские алмазы Что же это за человек, который по словам М. Твена, был «архангелом с крыльями — для одной половины мира и дьяволом с рогами — для другой». Об этом пойдет рассказ в книге.
Предисловие А.Б.Давидсона, известного историка-африканиста и англоведа, к публикации романа «Африканская ферма» и нескольких рассказов и аллегорий Оливии Шрейнер, южноафриканской писательницы английского происхождения.
Эта книга — типичный пример биографической прозы, и в ней нет ничего выдуманного. Это исповедь бывшего заключенного, 20 лет проведшего в самых жестоких украинских исправительных колониях, испытавшего самые страшные пытки. Но автор не сломался, он остался человечным и благородным, со своими понятиями о чести, достоинстве и справедливости. И книгу он написал прежде всего для того, чтобы рассказать, каким издевательствам подвергаются заключенные, прекратить пытки и привлечь виновных к ответственности.
Кшиштоф Занусси (род. в 1939 г.) — выдающийся польский режиссер, сценарист и писатель, лауреат многих кинофестивалей, обладатель многочисленных призов, среди которых — премия им. Параджанова «За вклад в мировой кинематограф» Ереванского международного кинофестиваля (2005). В издательстве «Фолио» увидели свет книги К. Занусси «Час помирати» (2013), «Стратегії життя, або Як з’їсти тістечко і далі його мати» (2015), «Страта двійника» (2016). «Императив. Беседы в Лясках» — это не только воспоминания выдающегося режиссера о жизни и творчестве, о людях, с которыми он встречался, о важнейших событиях, свидетелем которых он был.
Часто, когда мы изучаем историю и вообще хоть что-то узнаем о женщинах, которые в ней участвовали, их описывают как милых, приличных и скучных паинек. Такое ощущение, что они всю жизнь только и делают, что направляют свой грустный, но прекрасный взор на свое блестящее будущее. Но в этой книге паинек вы не найдете. 100 настоящих хулиганок, которые плевали на правила и мнение других людей и меняли мир. Некоторых из них вы уже наверняка знаете (но много чего о них не слышали), а другие пока не пробились в учебники по истории.
«Пазл Горенштейна», который собрал для нас Юрий Векслер, отвечает на многие вопросы о «Достоевском XX века» и оставляет мучительное желание читать Горенштейна и о Горенштейне еще. В этой книге впервые в России публикуются документы, связанные с творческими отношениями Горенштейна и Андрея Тарковского, полемика с Григорием Померанцем и несколько эссе, статьи Ефима Эткинда и других авторов, интервью Джону Глэду, Виктору Ерофееву и т.д. Кроме того, в книгу включены воспоминания самого Фридриха Горенштейна, а также мемуары Андрея Кончаловского, Марка Розовского, Паолы Волковой и многих других.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
Это была сенсационная находка: в конце Второй мировой войны американский военный юрист Бенджамин Ференц обнаружил тщательно заархивированные подробные отчеты об убийствах, совершавшихся специальными командами – айнзацгруппами СС. Обнаруживший документы Бен Ференц стал главным обвинителем в судебном процессе в Нюрнберге, рассмотревшем самые массовые убийства в истории человечества. Представшим перед судом старшим офицерам СС были предъявлены обвинения в систематическом уничтожении более 1 млн человек, главным образом на оккупированной нацистами территории СССР.
Монография посвящена жизни берлинских семей среднего класса в 1933–1945 годы. Насколько семейная жизнь как «последняя крепость» испытала влияние национал-социализма, как нацистский режим стремился унифицировать и консолидировать общество, вторгнуться в самые приватные сферы человеческой жизни, почему современники считали свою жизнь «обычной», — на все эти вопросы автор дает ответы, основываясь прежде всего на первоисточниках: материалах берлинских архивов, воспоминаниях и интервью со старыми берлинцами.