Наше худшее Рождество - [48]

В этом стоит разобраться. Саманта не заключала договор, если принимающая команда работала не вполне слаженно. Пусть это семейный бизнес, но ее клиенты платят за отменное обслуживание и улыбки, что непросто обеспечить, будучи раздраженным и в постоянном напряжении.

– Покажу вам комнаты, – оживился Броди. – А потом накроем легкий ужин. Экскурсию по дому проведем завтра, при дневном свете сможете все разглядеть.

Саманта только сейчас поняла, как сильно устала.

– Меня все устраивает, – произнесла она и поспешила вместе с остальными наверх.

Броди шел впереди и распахнул первую дверь.

– Гейл, мы решили, что эта спальня будет ваша. Здесь есть все необходимое, но, если что-то понадобится, дайте знать. Мы сделаем все, чтобы вам было удобно.

– Очаровательно, – пропела Гейл и подошла к окну. – Мне очень нравится подсветка подъездной дороги. Даже сейчас видно горы и озеро. После городской суеты и шума здесь просто восхитительно.

Речь матери заставила Саманту прийти к выводу, что она совсем не знала Гейл.

Хозяин улыбнулся и включил лампу на прикроватной тумбочке.

– А вы что скажете, Саманта?

– Прекрасная комната, Броди.

И она не преувеличивала. Высокие потолки, стены, обитые деревянными панелями. Вдоль одной стояли массивные книжные шкафы, рядом – кресло, которое так и манило расположиться в нем и отдохнуть. Разожженный камин добавлял уюта и тепла. Кто-то очень внимательный поставил напольную вазу с ветками падуба и эвкалипта.

Дав Гейл возможность обустроиться, они пошли дальше, к двери, ведущей в одну из башен.

– На этом этаже две комнаты. Я подумал, что в одной может спать Таб, а Элла и Майкл в соседней. А вы, Саманта, этажом выше.

Наблюдая за Таб, бросившейся к кровати с балдахином, Саманта отметила, что Броди потратил время и выучил их имена. Хотел, чтобы они чувствовали себя желанными гостями в их доме, а не случайными постояльцами.

– У меня кровать как у принцессы. – Таб уселась и несколько раз подпрыгнула на матрасе. – Мне здесь нравится.

– И мне она всегда нравилась, – послышался голос Кирсти. Она прошла внутрь и встала у окна. – Это была моя комната. Отсюда видны красивые закаты. И будьте аккуратны с дверью в ванной, она иногда заедает.

– Я все исправил. – Броди с укором посмотрел на сестру. – Посмотри, не нужна ли маме помощь в кухне, а я провожу Саманту в ее спальню.

Взгляд Кирсти застыл на несколько мгновений, потом она поджала губы и прошла к двери.

– Ужин накроют в столовой с видом на озеро. У вас есть пищевая непереносимость?

Саманте показалось, что женщина будет рада, если у них аллергия на все продукты.

– Нет, мы едим все.

– Кроме брокколи, – выкрикнула Таб.

– Ты ешь брокколи, милая, – поспешила вмешаться Элла.

– Но чаще прячу, – заявила Таб, хитро глядя на Броди, и тот подмигнул ей. Видимо, в детстве так же поступал с брокколи.

Саманта поднялась за ним по винтовой лестнице в комнату на самом верху. В центре стояла резная кровать с бархатным балдахином и множеством подушек и подушечек нескольких оттенков зеленого. Окна закрыты плотными шторами, из камина рвутся языки пламени, подсвечивая все вокруг рубиновым светом.

Перед камином на толстом ковре стояли кресло и низкий столик.

– Там ниша, где можно развесить одежду. Ванная небольшая, но все необходимое в ней есть.

Саманта отдернула штору и оглядела альков:

– А для чего его изначально использовали?

– Теперь это тайна. Поговаривают, что леди прятали здесь своих любовников.

Саманта рассмеялась и вернула штору на место.

– Видимо, они в детстве не играли в прятки. Я бы на месте мужа первым делом заглянула сюда.

Комната была идеальной для нее. Опасения были связаны не с этим, и молчать она больше не могла.

– Как отнеслась к вашей идее сестра?

– Моя сестра?

– Я почувствовала, что неблагосклонно.

Одна из причин, по которой Саманте удавалось хорошо справляться с работой, – внимание к мелочам. Хотя и не очень удобно выпытывать у Броди подробности. Ей ли не знать, какими непростыми могут быть отношения между членами семьи. И все же перед подписанием договора надо разобраться.

Броди медлил с ответом. Прошел и закрыл дверь, словно боялся, что их разговор подслушают.

– Кирсти очень старается приспособиться к новой жизни.

– Вы имеете в виду к приему туристов?

– К этому и многому другому. – Он прошелся по комнате и встал у камина. – Все непросто. В любой семье есть трудности. Возможно, в вашей нет, но…

– В моей тоже.

– Правда? Но ведь три поколения семьи Митчелл проводят Рождество вместе, это впечатляет.

Она едва сдержалась, чтобы не рассказать все: о том, что не общалась с матерью долгих пять лет и «вместе» – новое для них слово, что она боялась и до сих пор боится думать, чем закончится отдых. Не говоря уже о том, что о медовом месяце матери в Шотландии она узнала только сегодня.

Внезапно ей стало не по себе. Она провела в доме не более получаса, а ждет, что Броди поведает ей семейные секреты, и готова раскрыть свои. Гостеприимство Макинтайров похвально, но они вправе хранить свои тайны.

– Рождество. В это время непросто принимать гостей. – Как непросто быть гостьей. Саманта прошла к двери. – Спасибо, Броди. Комната мне очень нравится. Вы что-то говорили об ужине.