Наша трагическая вселенная - [13]

— Что это на тебе такое?

Я подумала, что он таким образом выразил желание немедленно увидеть меня голой, поэтому тут же зашвырнула трусы в угол, нырнула под бугристое покрывало, бросила косяк, который он мне передал, в пепельницу и принялась ждать. В каком-то смысле я продолжала ждать до сих пор. В ту ночь так ничего и не произошло, если не считать того, что его длинные каштановые волосы рассыпались по подушке и он гладил меня по руке до тех пор, пока мы оба, обкуренные, не уснули мертвецким сном. Я не увидела в этом ничего особенного. В те дни мне казалось, что жизнь — это нечто такое, что произойдет в будущем, а не теперь, и я думала, будто это легче легкого — вместить космос в одно стихотворение.

Я вытерлась, пожелала Кристоферу спокойной ночи и устроилась на диване с «Искусством жить вечно». На улице было темно и тихо: до меня лишь едва доносились крики чаек и хлопанье то одной, то другой двери на нашем холме — люди возвращались домой из пабов. В другие ночи порой с моря еще слышались звуки туманного горна, но сегодня их не было. Я очень устала и радовалась, что мне осталось дочитать всего одну главу и эпилог. В последней главе Келси Ньюман рассматривал представления о рае в главных мировых религиях и утверждал, что точка Омега, то есть Бог, создаваемый в конце / к концу / под конец времен, очень похожа на тех богов, которые нам давно известны. Он приводил выдержки из Библии, Корана, Упанишад, Торы и буддийских источников, чтобы продемонстрировать, что пророки во все времена были прекрасно осведомлены о точке Омега — ее безграничности и могуществе. Так ли уж сильно отличалась точка Омега от индуистского Бога, проявляющего себя во всем? Или от буддийского представления о взаимосвязанности всего живого? А когда в Библии говорится о том, что Господь — это «альфа и омега», начало и конец, разве не о той самой точке идет речь?

Я читала и думала: а что если написать роман Зеба Росса, оттолкнувшись от идеи Ньюмана? Я представила себе героическую девушку, которая решает спасти человечество от этой искусственной, упакованной в целлофановую пленку вселенной, ожидающей нас в конце времен. Возможно, ради того, чтобы добраться до точки Омега, ей придется пойти на самоубийство, и тогда она либо разрушит точку, либо убедит ее отпустить нашу вселенную на все четыре стороны. Издатели Зеба Росса, конечно же, не пропустят такой роман, как бы упорно я ни пыталась его пропихнуть. Начнем с того, что Зеб Росс не писал о не имеющих решения загадках за пределами вселенной. Все его сюжеты, какими бы запутанными они ни были, в конце концов изящно разрешались, а все непостижимые явления, которые могли там встретиться, к финалу обязательно разъяснялись с помощью доступных терминов в рамках школьной программы или просто здравого смысла. Поэтому, если, например, с чердака раздавался вой, герой Зеба Росса выяснял, что никакого привидения там нет, а есть тайная комната, втиснутая между верхним этажом и чердаком, и в ней скрывается психически больной подросток — возможно, пропавший много лет назад родственник героя, который теперь переберется в свободную комнату в его доме и будет помогать ему с учебой. А еще героиня Зеба Росса не могла совершить самоубийство, даже если автору удалось бы, используя термины школьной программы, доказать, что девушка продолжит жить и после смерти. Наряду с самоубийствами в романах Зеба Росса запрещались анорексия, наркомания, слова «трахаться» и «жопа», каннибализм и членовредительство. Ну и еще некоторое количество вещей — все это было напечатано на листках, которые мы раздавали новым авторам-призракам.

Вероятно, роман о конце вселенной можно было бы написать и как-нибудь по-другому — например, идеи Ньюмана отлично подошли бы для одной из моих «ньютопий», если мне, конечно, еще придется их писать. Скучала ли я по ним? Даже не знаю. Я постукивала карандашом по ноге, и мысли мои отзывались таким же «тук-тук-тук», сосредоточиться на чтении становилось все труднее. Первые строчки эпилога я читала уже совсем невнимательно и подумывала, не пролистнуть ли мне его целиком. Но тут мою рассеянность как рукой сняло.

«Думаю, теперь вы не будете против, — писал Ньюман, — если я сообщу вам одну потрясающую вещь. Вы умерли. Вы мертвы уже давным-давно, возможно, на протяжении миллиардов лет. И вообще-то вы уже бессмертны, хотя на то, чтобы осознать это, вам может понадобиться еще несколько жизней. Сейчас вы живете и переживаете в пространстве, которое я называю Вторым Миром. Это место создано точкой Омега и предназначено для подготовки к дальнейшей вечной жизни. О Первом Мире мало что известно. Возможно, он был приблизительно таким же, как Мир, в котором мы живем сейчас, — это свое предположение я вскоре попытаюсь пояснить. В том — Первом — Мире жили ученые, которые сделали возможным создание точки Омега и тем самым даровали бессмертие всем, кто этот Мир населял, — вам в том числе. Так как мы теперь можем быть уверены, что живем во Втором Мире, а не в Первом? Но вы ведь помните, что точка Омега обладает безграничным могуществом. В ее силах использовать „энергию“ для создания бесконечного числа вселенных, которые выглядят точь-в-точь как наша. Следовательно, вероятность того, что мы живем