Наша с тобой «Звезда» - [45]

- Категорически утверждать это нельзя. Но потенциальные возможности «Звезды» очень велики,- ответил Веретеев.

- Надо полагать, с приходом Сосноры?

- Его приход облегчил команде поиски своей, неповторимой игры. Но у «Звезды» есть футболист, который может выполнять те же функции, которые выполнял Соснора у Доронина. Не хуже, чем Соснора, а при известных условиях и лучше.

- При каких же условиях?

- Эх, мальчошка, таких условий еще нет, но они могут возникнуть в будущем. Если постараться.

Можно ли столь безоговорочно пророчить блестящее будущее кому бы то ни было? Веретеев, видимо, считает, что можно. Может быть, даже нужно. В самом деле, а почему бы и нет? На то и живет наука, именуемая педагогикой. Мог же одесский дирижер Прибик сказать матери шестилетнего Давида Ойстраха: «Ваш сын будет выдающимся скрипачом…» Могли же кубинские отцы-иезуиты написать в выпускной аттестации восемнадцатилетнего Фиделя Кастро:

«У него выдающиеся личные качества. Он сумел завоевать всеобщее восхищение и любовь. Мы не сомневаемся, что в книгу своей жизни он впишет немало блестящих страниц…»

Почему же мы в футболе не берем на себя смелость предсказать будущее футболиста?

- Насколько я понимаю, вы говорите о Каткове-младшем.

- Да, мальчошка, я говорю о Каткове-младшем. Он - форвард, но место его вовсе не впереди. Сейчас он вынужден играть впереди, потому что сзади его брат. Да теперь с Соснорой. Но если бы не было Сосноры, то ему играть только сзади. Впереди стихия Минина. Я не знаю футболиста, который лучше его играл бы в чужой штрафной.

- Но выходит так,- возразил я,- что Соснора не нужен «Звезде».

- Соснора нужен любой команде.

- А младший Катков?

Веретеев оживился.

- Как передний форвард - любой. Но как второй Соснора - только «Звезде».

Однако,- не сдавался я,- «Звезде» придется подстраиваться под него. Так говорят очевидцы. Да я и сам видел.

- Это потому, что он впереди. А когда отойдет назад - все будет в норме. Будто так сроду было.

- А если бы Соснора оказался у вас, пришлось бы вам перестраивать игру команды?

- Определенно,- ответил Веретеев.- И это заняло бы много времени.

Мне, однако, показалось, что гораздо охотнее он сказал бы:

«Безнадежная затея! С такими, как мои, ему делать нечего».

- А если бы у вас оказался младший Катков? Без Сосноры и без брата.

- Тогда ему пришлось бы подстраиваться под игру команды.

Потому что никто не понял бы тренера, который ради желторотого юнца перестраивал бы всю игру. Ведь Свята кое-кто до сих пор считает желторотым.

Весь день мне казалось, что Веретеев кого-то ждет. Но до самого матча никто к нему так и не явился.

По-моему, Веретеев ждал Соснору. Именно Соснора обязан был прийти к Веретееву перед матчем. Хотя бы из чувства благодарности за то, что сделал для него старый учитель. Но Соснора не пришел.

Давняя вина, а может быть, и стыд не позволяли ему сделать первый шаг навстречу Веретееву. Впрочем, судить обо всем этом с полной уверенностью я не мог, так как еще не знал всего того, что открылось мне теплым и мягким вечером после полуфинального матча.

Утром в день полуфинала из Москвы пришла телеграмма, разрешавшая Сосноре играть за «Звезду». Но в обеих командах об этом знали еще накануне вечером: кто-то позвонил из Москвы, из Новоднепровска позвонил референт Бурцева, да и Збарский, как обычно, звонил невесте, а она каким-то загадочным образом тоже узнала об этом. Если знали все, то и я, конечно, не мог остаться в неведении.

Видите ли, меня, как, к примеру, и Куличенко, почти во всех командах высшей лиги считали своим. То есть знали, что никакой информации им во вред я не использую. Так как игроки и тренеры были с нами откровенны, то и мы платили за это сдержанностью и умением не выдавать то, что казалось им важным и ценным секретом.

Правда, перед этим полуфинальным матчем я оказался в весьма щекотливом положении. Команда хозяев поля была мне совершенно безразлична, но самому Веретееву я желал только успеха. Дела его и так были далеко не блестящи, а если еще его команда вылетит из Кубка… Что уж тут говорить!

Футболисты же «Звезды», не избалованные прессой, меня признали, я почти подружился с ними, но моя неприязнь к их тренеру все росла и росла. Я представлял себе, как Романишин радостно скажет: «Молодые тренеры пришли на смену старикам. Если уж самый серый из них Савельев утер нос вашему Веретееву…» Однако известие о том, что Соснора будет играть, начисто дезавуировало Романишина с его обвинениями по адресу Сосноры. Если же «Звезда» выйдет в финал, то в другом-то полуфинале играют ведь доронинцы…

Тогда в финале… Нет, заглядывать так далеко не следует. Опасно!95 Этот матч был из тех, что запоминаются надолго. Сказать, что «Звезда» играла вдохновенно,- значит повторить то, что было на устах у всех болельщиков.

Я назвал отчет «Два гола надежды», но утром заголовок этот показался мне и претенциозным, и неточным. Дело было вовсе не в голах. Второй гол вообще выглядел нелепо. Его можно было сравнить со злополучным голом вратаря ЦСКА Шмуца, когда он, собираясь ввести мяч в игру, забросил его в свои ворота. Или с голом, который был зафиксирован в одном из матчей «Спартака» с «Зенитом». Прохоров примерно так же, как вратарь веретеевской команды, толкнул нападающего мячом в спину, и мяч оказался в воротах.