Наша маленькая тайна - [32]

— В чем дело? — устало спросила Сьюзен. — Как вы, однако, любите наносить ночные визиты. Это становится утомительным.

— Привет! — как ни в чем не бывало поздоровался Филип.

Сьюзен не ответила, продолжая выжидательно смотреть на него.

— Я тут услышал по радио, что этой ночью можно будет увидеть метеоритный дождь, представляете? Это очень редкое зрелище, думаю, Эмери никогда еще такого не видел. Я предлагаю поехать ко мне, забраться на крышу и понаблюдать за этим чудом. Потом я отвезу вас обратно в гостиницу.

— Эмери всего пять лет, — терпеливо сказала Сьюзен. — Он уже спит.

— Не беда, мы завернем его в одеяло, я понесу его на руках. Представляете, он проснется и увидит, как звезды падают с неба! Это же настоящая сказка.

— Ну не знаю… — с сомнением протянула Сьюзен, но ее глаза потеплели.

— У меня есть горячий кофе, — поспешил добавить Филип, видя ее колебания.

— Полагаю, один раз можно сделать исключение, — смягчилась Сьюзен. — Как в рождественскую ночь.

— Точно! — обрадованно воскликнул Филип. — Мы будем наблюдать за звездами и пить кофе.

Малыш Эмери не проснулся, когда Сьюзен завернула его в теплое одеяло и осторожно передала Филипу. Пока она одевалась, Филип вынес спящего мальчика на улицу и уложил на заднее сиденье машины. Всю дорогу до дома Филипа Эмери сладко спал. Не проснулся он и тогда, когда Филип осторожно вынул его из машины и понес к дому.

Филип бережно нес Эмери и поражался его невесомости. Малыш сладко сопел, смешно причмокивая губами во сне.

— Правда он прекрасен? — прошептала Сьюзен, шедшая за Филипом.

Он кивнул, не в силах произнести ни слова — к горлу неожиданно подкатил комок. Это мой сын, думал Филип, мой малыш, и сейчас я покажу ему чудо. Он вынес на крышу два складных кресла и кружки для кофе. Они со Сьюзен уселись рядом, спящий Эмери — на коленях у Филипа.

Филип перехватил взгляд Сьюзен, направленный на мальчика — в нем было столько любви, нежности и тепла! Да, Сьюзен колючая, чопорная, она строит свою жизнь, руководствуясь дурацкими правилами и ханжескими принципами, — все это так. Но сейчас, в эту минуту, она была настоящей. Когда она смотрела на своего спящего племянника, то, казалось, забывала обо всех своих надуманных принципах и установках и была просто женщиной, любящей своего ребенка. У нее был такой же взволнованный, искренний взгляд, когда она вышла в гостиную своей квартиры в черном откровенном платье, волнуясь, оценит ли ее внешность Филип. Наверняка у нее был такой же взгляд, когда она сбежала из дома Барта и угнала машину Филипа. Тогда, как и сейчас, Сьюзен Уэллс была настоящей, такой, какой она всегда боялась быть.

Сьюзен не безнадежна, с удовольствием подумал Филип, тайком любуясь ею. Ей нужно просто перестать бояться быть самой собой — слишком долго она пряталась от самой себя.

Осторожно отпив горячий кофе, Сьюзен взглянула на черное бархатное небо с серебряными точками звезд.

— Какая красота! — выдохнула она.

У Филипа кольнуло в сердце. Он вспомнил, что однажды, шесть лет назад, вот так же сидел на крыше своего дома и любовался ночным небом. Тогда он в первый и в последний раз пел для Миранды, которая сидела рядом. Вскоре она исчезла из его жизни, оставив тупую боль в душе, и больше Филип никогда не смотрел ночью на звезды. Он забыл, как это красиво. И вот теперь он вновь видит ночное небо, а на руках у него спит маленький сын.

Эмери заворочался, просыпаясь.

— Филип, — распахнув заспанные глаза, удивленно прошептал он.

— Привет, парень, — пробормотал в ответ Филип, его голос дрожал. — Мы с тетей Сюзи решили показать тебе звезды.

— А собачка? Где собачка?

— Внизу. Она спит.

Эмери задрал голову и посмотрел на небо. Потом он выпростал маленькую ручку из одеяла и засунул большой палец левой руки в рот. Его глаза стали еще больше.

— Сколько лампочек! Смотрите! Кто их зажег?

— Не знаю. — Филип улыбнулся. — Может, Бог, а может, ангелы, которые живут на небе. Они зажигают их ночью, чтобы тебе было не страшно спать в темноте.

— Спасибо, — серьезно сказал Эмери, не отрывая блестящих глаз от неба.

— Сейчас мы увидим, как звезды будут танцевать, — сказала Сьюзен.

— Танцевать? — потрясенно переспросил малыш.

— Да.

Филип почувствовал себя счастливым. Прекрасная летняя ночь, маленький мальчик, ждущий чуда, и прекрасная женщина рядом. Прекрасная и загадочная, не похожая на других.

— Вы знаете какие-нибудь созвездия? — спросила его Сьюзен.

— Немного.

— Жалко, у нас нет телескопа, — мечтательно сказала Сьюзен.

Начался метеоритный дождь. Эмери, открыв от восхищения рот, следил, как падают звезды. Филип и Сьюзен тоже не сводили глаз с переливающегося бриллиантами неба. Когда Филип в очередной раз взглянул на сына, то увидел, что его глаза закрыты, а на личике застыло восторженное выражение человека, встретившегося со сказкой.

— Он уснул, — негромко сказал Филип.

— Думаю, он никогда этого не забудет, — прошептала Сьюзен, глядя на Филипа с благодарностью. — Спасибо вам, Филип.

Я тоже не забуду этого, подумал Филип, я тоже. Он посмотрел на Сьюзен. Ее лицо светилось счастьем, и Филип почувствовал, что, если он сейчас возьмет ее за руку, притянет к себе и поцелует — она не будет сопротивляться и не захлопнет перед его носом створки своей раковины. Филип с трудом удержался от этого безумного шага. Эта женщина особенная, не такая, как все, кого он встречал до сих пор. Она могла в корне изменить его собственную жизнь, а Филип не хотел этого. Поэтому он сказал, отведя глаза в сторону: