Наш влюбленный Пушкин - [4]

Пером, обглоданным и хрустким,

Такими мыслями согрет,

Поэт выводит по – французски:

«Olenina… Poushkine… Annette…»

…Она к нему то благосклонна

И рада от души стихам,

То внемлет вдруг насторожённо

Его восторженным речам.

Болтая с Вяземским игриво,

Она тому назад дня три

Кружилась в модном «попурри».

Глядел на них поэт ревниво.

И червь сомненья сердце точит:

Должно быть, искренне влюблён

В Анету безнадёжно он.

Рука зачёркивает строчки:

С литературной героиней,

Любви послушною рабой,

В ней сходства нету и в помине,

Хоть хороша она собой,

Резва, умна и своенравна.

И пишет далее поэт:

«И то сказать: в Полтаве нет

Красавицы, Марии равной…»

IV 19–23 мая 1828 года

Всё ближе северное лето,

Всё ярче и светлее дни.

Душе мятущейся поэта

Не принесли покой они:

Грозит ему в Сибирь изгнанье.

Элегия «Андрей Шенье»

Тому виною. В тишине,

Предвидя горечь расставанья,

Сидит он на скамейке дальней

В тенистом парке, и, спеша

К Анете думою печальной,

Стихами говорит душа.

Потом уныние сменилось

Вдруг утешительной мечтой,

Когда он ясно вспомнил, что

На «ты» Анета обратилась

К нему, невольными словами

Надежду в сердце оживив.

И Пушкин нежными стихами

Ей снова пишет о любви.

Олениной в конце недели

Везёт стихи за Охту он.

Тесня дорогу с двух сторон,

Плывут берёзки, клёны, ели…

Их величавое движенье,

Листвы и хвои свежий дух

Врачуют сердце. Птичье пенье

Поэту услаждает слух…

Вот показался меж ветвями

В сиянье солнца золотом

В Приютине кирпичный дом

С распахнутыми в сад дверями.

Вокруг знакомые картины:

Трудами занята дворня,

Гуляют важные павлины,

Хвостами дивными маня.

Кружок знакомый в полном сборе:

Оленин, Вяземский, Крылов,

Мицкевич, Гнедич и Козлов…

Текут неспешно разговоры:

Все хвалят виды, речку, сосны

И дома здешнего уют,

Ругают комаров несносных,

Гоняют их, нещадно бьют.

«Подобных полчищ в мире нашем

Не видел раньше никогда.

Забавно, право, господа:

Мы все «камаринскую» пляшем», —

Так шутит Вяземский. Нападки

Лишь Пушкин сносит не ропща

И повторяет: «Сладко! Сладко!»

Весь в окровавленных прыщах,

Он наблюдает в упоенье,

Как, сжав поводья в кулачке,

На тонконогом рысаке

Анета скачет в отдаленье.

С такого расстоянья крошкой

Поэту видится она.

Изящно маленькие ножки

Сидят в упругих стременах.

Ей встречный ветер платье лижет.

Движением руки она

Бег усмиряет скакуна

И подъезжает ближе, ближе…

Анета спешилась. По саду

Пройдясь, улыбкой всех дарит.

«Red Rower, добрый день. Я рада

Вас видеть», – тихо говорит

Поэту: прозвище такое,

Недавно Купера прочтя,

Дала ему она, найдя

В нём сходство с пламенным героем

Корсаром. Пушкин с ней напевно

Заводит речь в тени берёз:

«Вы ангел, Анна Алексевна.

Я снова Вам стихи привёз».

«Благодарю. Прошу Вас очень:

Впишите их ко мне в альбом.

Я их одна прочту потом», —

Она в ответ, потупив очи.

К столу слуга зовёт радушно.

Хозяева, друзья, родня

Заходят в дом. Совсем не скучно

Здесь провести остаток дня:

Читать поэмы, басни, стансы,

Провербы шумно представлять,

Под фортепьяно танцевать

И слушать нежные романсы.

Анета, резвое созданье,

Для всех играет и поёт

И обществу очарованье

Особенное придаёт.

Весь вечер Пушкин наш за нею

Ухаживает напролёт,

«Драгунчиком» её зовет,

Мечтая называть своею…

V Начало июня 1828 года

Прохладно. Серенькие тучи

Укрыли неба синеву.

В туманной дымке тают кручи,

Ласкает ветерок листву.

На дрожках снова едет Пушкин

В приютинский приветный дом.

Почти не слышно птиц кругом,

Лишь дятлов стук да крик кукушки

Тревожат лес. Петух в деревне

И тот не хочет прокричать…

Надеясь Анну Алексевну

В унылом парке повстречать,

Поэт вдруг отпускает дрожки

И, не доехав до ворот,

К усадьбе медленно бредёт

Её излюбленной дорожкой.

Тоски развеивает узы

Краса приютинской глуши.

Поэту мнится: тайно музы

Живут «в неведомой тиши»…

Безлюдно. Под могучей сенью

Валун торжественно застыл.

Дубок когда – то посадил

Здесь юный Николай Оленин.

Пришла война. С французом споря,

Погиб он под Бородином.

В тот год засох – видать от горя —

Дубок в имении родном.

Тогда отцовским руками

На память славного конца

На месте пня от деревца

Был установлен этот камень.

Поэт пред ним остановился,

И, пальцы длинные скрестив,

Он в размышленье погрузился

О жизни бренной… Вдруг мотив

Донёсся из открытых окон,

Как в опере из – за кулис:

Запел изящный вокализ

Анеты голосок высокий.

И Пушкин быстрым шагом к дому

Проходит вдоль пустых аллей.

Романс услышав незнакомый,

Он замирает у дверей.

В гостиной композитор Глинка

Даёт ей музыки урок.

Анета, глядя на листок,

Поёт о горестях грузинки.

Почудилась поэту в нотах

Знакомая до боли грусть.

Трепещет сердце отчего – то,

Воспоминанья щемят грудь.

Созвучья россыпью хрустальной

Звенят по залу в тишине.

«Не пой, волшебница, при мне

Ты песен Грузии печальной…» —

Рождаются мгновенно строки,

Воображение влекут,

Волною вдохновенья токи

По жилам сладостно текут.

Он видит образ идеальный

И сочиняет, как во сне:

«…Напоминают мне оне

Другую жизнь и берег дальний…»

VI 17 июля – 11 августа 1828 года

Июльским вечером дождливым,

Присев тихонько в уголке,

Забыв о мире суетливом,

Анета пишет в дневнике.

Альбом в сафьяне тёмно – красном

С тисненьем золотым пред ней.

Не сводом светских новостей,

Не описаньем беспристрастным

Дневник Анета наполняет:

Она с волнением в крови

О смысле жизни размышляет

И неудавшейся любви.