Наш старый добрый двор - [28]
Арбитром в этой свалке бывал сам комполка. Он обматывал рукав своего пальто полосатым кашне и бросался в самую гущу сражавшихся.
— Ты убит! — кричал он, хлопая по плечу каждого, кто попадался ему под руку. — Ты тоже убит!.. И ты!.. С поля, в сторонку!
Потные, взъерошенные бойцы отходили в сторону, садились на траву и смотрели, как мечется из стороны в сторону их новый комполка, как размахивает рукой, обвязанной кашне с бахромой.
— Это он привязал к рукаву шарфик, чтоб его самого по башке не стукнули, — заявлял догадливый Ромка. — Тоже еще: убит, убит. Сам ты убит, забурда!..
Вообще-то большинство «убитых» сразу же оживало, стоило им лишь исчезнуть из поля зрения близорукого арбитра. Поэтому результат военных игр, равно как и их путаные правила, мало интересовали юнармейцев.
Во всем полку не было ни одного, кому бы нравились эти суматошные баталии. Кроме Ромки. Тот получал от них двойное удовольствие: во-первых, можно было сколько угодно орать благим матом, а во-вторых, безнаказанно потешаться над командиром полка, которого он сразу и безоговорочно причислил к разряду «учителей-мучителей».
— Аоэ! — надрывался Ромка, распихивая всех и потрясая деревянным автоматом — учебные винтовки брать на военные игры запрещалось. — Давай вперед! Я синий-красный, человек опасный! Фюрер, за мной! Куси их!
— Ты убит, ты уже убит! — пытался унять его комполка.
— Откуда убит? Кто сказал? Видите — бегаю, значит, живой пока. Аоэ!
— Не нарушай порядок! В сторону, с поля!
Но Ромка тут же исчезал, чтобы через секунду появиться в другом месте. Продолжая орать свое «Аоэ!», он носился как угорелый наперегонки с псом, хохотал, свистел, и вся эта кутерьма, крики, собачий лай полностью разрушали ту атмосферу «серьезного мероприятия», которую усиленно старался создать новый комполка.
— В следующий раз, — предупредил он Ромку, — я не допущу тебя до полевых занятий — так он называл свой вариант «казаков и разбойников», — тем более с собакой.
Но в следующий раз на сборный пункт пришло всего человек двадцать, не больше. Военрук насмешливо поглядывал, как смущенный комполка, нервно протирая очки кончиком полосатого кашне, объяснял что-то дирижеру оркестра. Тот нетерпеливо похлопал себя по штанине лакированной палочкой и сказал:
— А нам что играть, что не играть, все одно — деньги вперед уплачены.
Оркестранты взвалили на плечи геликоны, спрятали в футляры кларнеты и валторны. Оркестр удалился молча, без музыки. Впереди шел барабанщик, выпятив барабан, точно огромный живот. Военная игра не состоялась.
— Вы хорошее дело портите, — тихо сказал командиру полка военрук. — Если не умеете, зачем взялись?
— То есть как не умею?! — вспыхнул комполка. — К вашему сведению, я педагог по образованию!
— Э! При чем образование? Они себя солдатами хотят почувствовать, мужчинами, а вы им что? Скачи на палочке с деревянным ружьем и думай, что ты джигит, да? Лучше на трамвайной «колбасе» джигитовать, там интересней получится.
— Но дети…
— Какие дети, дорогой? Четырнадцать лет — разве дети! Сейчас война, все взрослые, вот в чем дело.
— И все равно, — не сдавался очкастый комполка, — игровые элементы необходимы при воспитании мужества, об этом нам говорит опыт таких…
— Слушайте, вы очень много, я вижу, учились, и все на чужом опыте. А я учился мало, зато свой опыт имею — только в этой школе уже десять лет военруком…
Мужество! Они когда в лахти играют и то больше мужества надо, чем для ваших этих, ну… «военных» побегушек. Извините, пожалуйста, не обижайтесь — что думал, то сказал.
— Чем критиковать да поучать, взялись бы сами! — огрызнулся уязвленный комполка. — С вашим многолетним опытом… игры в лахти… — Он иронически усмехнулся.
— При чем лахти?.. Я бы взялся, конечно, да только время мое ушло, старый я уже человек. Затвор разобрать, «раз-два, левой!» — это я могу научить не хуже, чем другой военрук, клянусь детьми… А вот Юнармия, понимаете, комсомольское это дело. Какой с меня теперь комсомолец? — Он снял пилотку, тронул пальцами завитки седых волос. — Комсомол и седина, э! Что вы говорите?.. Я Вадимину помогал, но это совсем другое дело. А как вам помочь, не знаю, ну! Ничего не получается. Потому я про лахти вспомнил, когда вы о мужестве сказали. Так что обижаться не стоит…
Лахти была любимой Ромкиной игрой. Как только подсыхал после зимней слякоти школьный двор, Ромка первый бросал клич:
— Аоэ! Кто лахти хочет, иди, канаться будем! Набираю команду!..
«Канались» по классической системе, утвердившейся в городе, наверное, еще в средние века. Двое, обнявшись, вразвалочку подходили к вожакам будущих команд и вопрошали:
— Кого хочешь: яблоко или грушу?
— Давай грушу! — отвечал Ромка после секундного раздумья, и тот, кто был «грушей», становился у него за спиной.
— Кого хочешь: автомобиль или ешака?
Подобные этому вопросы задавали обычно только оригиналы. Большинство же «каналось» с помощью привычных, незатейливых яблок-груш и других садовых или огородных даров.
Случались и конфликты, если кто-нибудь, тайком подмигивая, пытался раскрыть свой фруктовый псевдоним. Делалось это обычно по предварительному сговору, и чаще других подобные уловки использовал Ромка, старавшийся подобрать себе команду посильнее, без Минасика, например.
Приключенческая повесть об экспедиции в Заволжские горы по следам автора старинной рукописи Энрике Мартинес Гомеса.
Захватывающие и пронзительные романтические повести о выдуманных приключениях послевоенных школьников. Книга входит во все списки рекомендованной литературы.
Это наиболее полная книга самобытного ленинградского писателя Бориса Рощина. В ее основе две повести — «Открытая дверь» и «Не без добрых людей», уже получившие широкую известность. Действие повестей происходит в районной заготовительной конторе, где властвует директор, насаждающий среди рабочих пьянство, дабы легче было подчинять их своей воле. Здоровые силы коллектива, ярким представителем которых является бригадир грузчиков Антоныч, восстают против этого зла. В книгу также вошли повести «Тайна», «Во дворе кричала собака» и другие, а также рассказы о природе и животных.
Автор книг «Голубой дымок вигвама», «Компасу надо верить», «Комендант Черного озера» В. Степаненко в романе «Где ночует зимний ветер» рассказывает о выборе своего места в жизни вчерашней десятиклассницей Анфисой Аникушкиной, приехавшей работать в геологическую партию на Полярный Урал из Москвы. Много интересных людей встречает Анфиса в этот ответственный для нее период — людей разного жизненного опыта, разных профессий. В экспедиции она приобщается к труду, проходит через суровые испытания, познает настоящую дружбу, встречает свою любовь.
В книгу украинского прозаика Федора Непоменко входят новые повесть и рассказы. В повести «Во всей своей полынной горечи» рассказывается о трагической судьбе колхозного объездчика Прокопа Багния. Жить среди людей, быть перед ними ответственным за каждый свой поступок — нравственный закон жизни каждого человека, и забвение его приводит к моральному распаду личности — такова главная идея повести, действие которой происходит в украинской деревне шестидесятых годов.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Прозу Любови Заворотчевой отличает лиризм в изображении характеров сибиряков и особенно сибирячек, людей удивительной душевной красоты, нравственно цельных, щедрых на добро, и публицистическая острота постановки наболевших проблем Тюменщины, где сегодня патриархальный уклад жизни многонационального коренного населения переворочен бурным и порой беспощадным — к природе и вековечным традициям — вторжением нефтедобытчиков. Главная удача писательницы — выхваченные из глубинки женские образы и судьбы.
Роман о тех, кто в погоне за «длинным» рублем хищнически истребляет ценных и редких зверей и о тех, кто, рискуя своей жизнью, встает на охрану природы, животного мира.
Традиционный сборник остросюжетных повестей советских писателей рассказывает о торжестве добра, справедливости, мужества, о преданности своей Родине, о чести, благородстве, о том, что зло, предательство, корысть неминуемо наказуемы.
Между следователем Станиславом Тихоновым и рецидивистом Лехой Дедушкиным давняя и непримиримая борьба, и это не просто борьба опытного криминалиста с дерзким и даровитым преступником, это столкновение двух взаимоисключающих мировоззрений.
Роман А. и Г. Вайнеров рассказывает читателю о том, как рождались такие уникальные инструменты, как скрипки и виолончели, созданные руками величайших мастеров прошлого.Вторая линия романа посвящена судьбе одного из этих бесценных творений человеческого гения. Обворована квартира виднейшего музыканта нашей страны. В числе похищенных вещей и уникальная скрипка «Страдивари».Работники МУРа заняты розыском вора и самого инструмента. Перед читателем проходит целая галерея людей, с которыми пришлось встречаться героям романа, пока им не удалось разоблачить преступника и найти инструмент.