Наш Современник, 2009 № 01 - [3]
Погода на Русском Севере слишком переменчива. Не успеешь порадоваться солнцу, как задует, закружит лютый ветер, а там и мороз ударит - света белого не взвидишь. Ударит - и отойдёт, и снова "климат обычный". А мороз - он и не сутки, а лишь часы стоять может. Так что запомнился тот лютый холод, что наступил в часы появления на свет младенца, в материнском полубеспамятстве.
А дата - дата определена самым надёжным источником.
АРХИВНАЯ ВЫПИСКА
Метрической книги Коштугской церкви на 1884 г. Месяц и день рожд., крещ. 11 октября. Имена родившихся Николай.
Звание, имя, отчество и Вытегорского уезда, Коштугской волости, фамилия родителей полицейский урядник, отставной фельдфебель
и какого вероисповедания Алексей Тимофеев Клюев и законная жена его
Параскева Дмитриева, оба православного
вероисповедания. Звание, имя, отчество Коштугской волости фельдшер, запасной и фамилия восприемников медицинский фельдшер Сийской местной
команды Иван Агафонов Гусев.
Настоятель священник Кирилл Павлов Кьяндский. Исправляющий должность псаломщика Иван Осипов Беляев.
Документ преинтереснейший. Прежде всего, речь в нём идёт о дате крещения младенца. В справке из Вологодского архива, которая была вручена в 1970 году петрозаводскому краеведу А. Грунтову, указывается: "В метрических книгах Коштугской церкви Вытегорского уезда за 1884 год значится: Николай, родился 10 октября, Коштугская волость (деревня не указана). Родители: отец - Алексей Тимофеевич, мать - Прасковья Дмитриевна. Справка выдана взамен свидетельства о рождении". Составлена она именно на основании выписки о крещении, а поскольку дата крещения - 11 октября, архивисты решили, что рождение произошло днём раньше.
Не исключено, что так оно и было. Что повитуха Соломонида, не уверенная, что младенец выживет в лютый холод, окрестила его сама "в квашонке". Для Клюева это крещение имело особый смысл - через погружение во хлеб свершилось его приобщение к плоти Христовой, ибо Христос - "Хлеб жизни" по Евангелию от Иоанна. На Русском Севере хранился также обряд перепечения - плачущего и болеющего ребёнка трижды засовывали в тёплую русскую печь с присказкой: "Перепекаем подмена, выпекаем русака", после чего ребёнок считается как бы заново родившимся. При этом присутствовал самый маленький ребёнок в доме, способный стоять на ногах. К этому времени в доме уже были два маленьких ребёнка - сестра и брат, трёхлетняя Клавдия и двухлетний Пётр. Он-то, возможно, и присутствовал при обряде. Самая старая женщина должна была, привязав младенца к хлебной лопате, трижды засунуть его в печь, что и досталось Соломониде. Только в печи младенец побывал не на лопате, а в той же квашонке.
А когда опасность миновала и стало ясно, что будет ребёнок жить, понесли его родители из избы, что стояла в одной из деревень Коштугского прихода, в Сретенскую церковь, которая с 1720 года окормляла местных жителей.
Этот факт крещения Николая в местной церкви по-своему удивителен, если мы внимательно прислушаемся к его рассказам о "праотцах" и о семье.
"Душевное слово, как иконную графью, надо в строгости соблюдать, чтобы греха не вышло. Потому пиши, братец, что сказывать буду, без шатания, по-хорошему, на память великомученицы Параскевы, нарицаемой Пятницей, как и мать мою именовали".
Так и записывал "душевное слово" за Николаем Клюевым его "сопостник и сомысленник" Николай Архипов в 1924 году в Петрограде:
"Господи, благослови поведать про деда моего Митрия, как говаривала мне покойная родительница.
Глядит, бывало, мне в межбровья взглядом неколебимым, и весь облик у неё страстотерпный, диавола побеждающий, а на устах речь прелестная:
- В тебе, Николаюшка, аввакумовская слеза горит, пустозерского пламени искра шает. В вашем колене молитва за Аввакума застольной была и пра-отческой слыла. Как сквозь сон помню, поскольку ребяческий разум крепок,
приходила к нам из Лексинских скитов старица в каптыре, с железной панагией на персях, отца моего Митрия в правоверии утверждать и гостила у нас долго… Вот от этой старицы и живёт памятование, будто род наш от Авваку-мова кореня повёлся…
И ещё говорила мне моя родительница не однажды, что дед мой Митрий Андреянович северному Ерусалиму, иже на реце Выге, верным слугой был. Безусым пареньком привозил он с Выгова серебро в Питер начальству в да-рево, чтоб военных команд на Выгу не посылали, рублёвских икон не бесчестили и торговать медным и серебряным литьём дозволяли.
Чтил мой дед своего отца (а моего прадеда) Андреяна как выходца и страдальца выгорецкого. Сам же мой дед был древлему благочестию стеной нерушимой.
Выговское серебро ему достаток давало. В дедовском доме было одних окон 52; за домом сад белый, черёмуховый, тыном бревенчатым обведён. Умел дед ублажать голов и губных старост, архиереев и губернаторов, чтоб святоотеческому правилу вольготней было.
С латинской Австрии, с чужедальнего Кавказа и даже от персидских христиан бывали у него гости, молились пред дивными рублёвскими и диониси-евскими образами, писали Золотые Письма к заонежским, печорским и царства Сибирского христианам, укрепляя по всему Северу левитовы правила красоты обихода и того, что учёные люди называют самой тонкой одухотворённой культурой…
«Момент истины» – самый знаменитый в истории отечественной литературы роман о работе контрразведки во время Великой Отечественной войны. Этой книгой зачитывались поколения, она пользовалась – и продолжает пользоваться бешеной популярностью. Она заслуженно выдержала девяносто пять изданий и в наши дни читается так же легко и увлекательно, как и много лет назад.
Настоящий том содержит в себе произведения разных авторов посвящённые работе органов госбезопасности и разведки СССР в разное время исторической действительности. Содержание: 1. Яков Наумович Наумов: Двуликий Янус 2. Яков Наумович Наумов: Тонкая нить 3. Яков Наумович Наумов: Схватка с оборотнем 4. Владимир Осипович Богомолов: В августе сорок четвертого 5. Александр Исаевич Воинов: Кованый сундук 6. Лев Израилевич Квин: ...Начинают и проигрывают 7. Герман Иванович Матвеев: Тарантул 8.
Знаменитый роман В. О. Богомолова, ветерана Великой Отечественной войны, «Момент истины» («В августе сорок четвертого…») переведен более чем на пятьдесят иностранных языков. Это произведение «о советской государственной и военной машине». Безупречная авторская работа над историческими, архивными материалами позволила точно и достоверно, вплоть до нюансов, воссоздать будни сотрудников спецслужб, а в сочетании с лихо закрученным детективным сюжетом заставляет читать роман на одном дыхании…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Богомолов Владимир Осипович (3.07.1926-30.12.2003) – участник Великой Отечественной войны и войны с Японией, офицер войсковой разведки. После демобилизации из армии в 1950 году вернулся в Москву, в 1952 году – экстерном закончил среднюю школу рабочей молодёжи. В 1958 году Богомолов дебютировал в литературе повестью «Иван», которая сразу принесла ему известность. В 1974 году в журнале «Новый мир» был опубликован роман «Момент истины»(«В августе сорок четвёртого…»), ставший одним из популярнейших произведений о Великой Отечественной войне.
Рассказ из сборника «Русские женщины: 47 рассказов о женщинах» / сост. П. Крусанов, А. Етоев (2014)
Им по шестнадцать, жизнь их не балует, будущее туманно, и, кажется, весь мир против них. Они аутсайдеры, но их связывает дружба. И, конечно же, музыка. Ред, Лео, Роуз и Наоми играют в школьной рок-группе: увлеченно репетируют, выступают на сцене, мечтают о славе… Но когда Наоми находят в водах Темзы без сознания, мир переворачивается. Никто не знает, что произошло с ней. Никто не знает, что произойдет с ними.
Роман молодого чехословацкого писателя И. Швейды (род. в 1949 г.) — его первое крупное произведение. Место действия — химическое предприятие в Северной Чехии. Молодой инженер Камил Цоуфал — человек способный, образованный, но самоуверенный, равнодушный и эгоистичный, поражен болезненной тягой к «красивой жизни» и ради этого идет на все. Первой жертвой становится его семья. А на заводе по вине Цоуфала происходит серьезная авария, едва не стоившая человеческих жизней. Роман отличает четкая социально-этическая позиция автора, развенчивающего один из самых опасных пороков — погоню за мещанским благополучием.
Россия, начало 2000-х. Расследования популярного московского журналиста Николая Селиванова вызвали гнев в Кремле, и главный редактор отправляет его, «пока не уляжется пыль», в глухую провинцию — написать о городе под названием Красноленинск, загибающемся после сворачивании работ на градообразующем предприятии, которое все называют просто «комбинат». Николай отправляется в путь без всякого энтузиазма, полагая, что это будет скучнейшая командировка в его жизни. Он еще не знает, какой ужас его ожидает… Этот роман — все, что вы хотели знать о России, но боялись услышать.
Триптих знаменитого сербского писателя Милорада Павича (1929–2009) – это перекрестки встреч Мужчины и Женщины, научившихся за века сочинять престранные любовные послания. Их они умеют передавать разными способами, так что порой циркуль скажет больше, чем текст признания. Ведь как бы ни искривлялось Время и как бы ни сопротивлялось Пространство, Любовь умеет их одолевать.
Прогрессивный индийский прозаик известен советскому читателю книгами «Гнев всевышнего» и «Окна отчего дома». Последний его роман продолжает развитие темы эмансипации индийской женщины. Героиня романа Басанти, стремясь к самоутверждению и личной свободе, бросает вызов косным традициям и многовековым устоям, которые регламентируют жизнь индийского общества, и завоевывает право самостоятельно распоряжаться собственной судьбой.