Наш Современник, 2009 № 01 - [105]

Негативные последствия имело разрушение кооперативной системы в аграрном секторе. Кооперация, представлявшая собой универсальный путь аккумуляции ресурсов в сельскохозяйственном производстве, была отнесена реформаторами к порокам социализма. Возникшие в ходе реформы мелкие наделы частных хозяев отличались крайней неэффективностью. Для большинства из них была характерна инволюция от товарного производства к натуральному. Вектор развития был задан, таким образом, не в сторону перехода к рыночной экономике, а в противоположном направлении реанимации дото-варного уклада. До настоящего времени в аграрном секторе некоторых из восточноевропейских стран все еще сохраняется (вот уже более 15 лет) отрицательная динамика⁹.

Начало перестроечного процесса и реформ в Восточной Европе проводит четкую грань в соотношении динамики ее развития с мировыми показателями. Если еще в середине 1980-х гг. восточноевропейские страны опережали в целом по темпам роста ВВП западноевропейские, то к началу 1990-х гг. соотношение уже принципиально изменилось. Запад Европы продолжал развиваться в прежнем ритме, тогда как на Востоке случился обвал¹⁰. Не в этом ли сбое экономического развития одной из конкурирующих сторон в глобальном соперничестве двух систем стоит искать истинные причины реформационного радикализма, стремление навязать восточноевропейским странам и России советы по использованию неолиберальной модели, которая в таком виде не существовала ни в самих США, ни в западноевропейских государствах?

Казалось бы, посткризисный восстановительный рост в 1990-е гг. должен был, по меньшей мере, компенсировать отрицательную динамику периода "шоковой терапии".

Однако этого не произошло. Посткризисные темпы роста ВВП оказались в целом ниже по отношению к переломному в направлении спада году функ-

ционирования социалистического хозяйствования соответствующих госу-дарств¹¹. Могут возразить, что для оценки подлинной эффективности реформ недостаточен указанный временной лаг. Тогда компенсационный подъем должен бы быть зафиксирован с несколько большей задержкой во времени. Но и с началом второго постреформенного десятилетия бурного развития восточноевропейских экономик не последовало. Доля Восточной Европы в мировой хозяйственной системе последовательно снижается. Ее геоэкономическая роль падает¹². В ранжировке экономик по общему объему ВВП все восточноевропейские страны сместились на более низкие по отношению к советскому периоду места¹³. Таким образом, можно констатировать, что либеральные реформы ни в одной из стран Восточной Европы себя не оправдали. Их цели не были достигнуты. Траектория постреформенного развития принципиально отличалась от прогнозируемой.

Еще более катастрофические последствия для национальных экономик имел опыт неолиберального реформирования на постсоветском пространстве. Большинство бывших республик СССР, включая Россию, по сей день не достигли показателей общего объема ВВП советского времени. Для части из них даже уровень 1980 г. пока остается недостижимым ориентиром.

Напомним, что после окончания Великой Отечественной войны для восстановления довоенных показателей развития экономики Советскому Союзу хватило пяти лет. С начала же неолиберальных реформ минуло уже, выражаясь госплановской терминологией, более трех пятилеток. Характерно, что среди тех республик бывшего СССР, которым всё же удалось перекрыть экономические показатели 1990 г., находятся Белоруссия, Узбекистан и Туркмения - государства, избравшие наименее радикальную модель интеграции в рыночную систему. Представляя Советский Союз, его субъекты имели значительно более весомые экономические позиции в мире, чем после обретения государственной независимости. Их доля в мировом ВВП и места, занимаемые в мировом ранжировании национальных экономик, существенно понизились по отношению к советской эпохе. Только Туркменистану (традиционно критикуемому за недостаток демократизма) удалось удержаться в итоге на той же позиции, которую он занимал прежде¹⁴.

Китайская модель

В целях оправдания реформаторской практики в России в общественное сознание активно внедряется концепт о невозможности при проведении реформ обойтись без временного спада. Масштабы этого спада будто бы запрограммированы степенью болезни реформируемой системы. Для более продвинувшегося в реализации коммунистической доктрины СССР объективно предполагалось якобы и более глубокое кризисное погружение, чем для сохранивших элементы частнокапиталистического уклада восточноевропейских государств¹⁵.

Однако опыт реформирования Китая, связанного, как и Советский Союз, с традицией экономики огосударствленного типа, показывает, что кризисы при переходе от административно-командной к рыночной модели вовсе не обязательны. Напротив, умелое проведение реформ может само по себе явиться стимулирующим фактором, катализирующим экономическую динамику. Процесс реформирования в КНР растянулся уже на треть столетия и по сей день еще не завершен. За весь этот период не было зафиксировано ни одного экономического спада. А между тем большая реформа по переходу Китая к рыночной экономике включала пять этапов (1978-1984, 1984-1992, 1992- 1997, 1998-2002, с 2002 г.), каждый из которых обладал в рамках единой долгосрочной стратегии среднесрочным замыслом