Наш Современник, 2006 № 11 - [39]

.

Еще более показательны цифры расовых различий в репродуктивной активности населения США. Казалось бы, у рассредоточенных по всей территории Соединенных Штатов афро-американцев должен быть, в соответствии с теорией об экономическом предопределении демографических процессов, примерно тот же показатель рождаемости, что и у белого населения (а может, даже и меньше, имея в виду их более низкий социальный уровень в стране). Однако в действительности репродуктивность цветных оказывалась неизменно выше, нежели у потомков выходцев из Европы. Так, к середине 1980-х годов суммарный коэффициент рождаемости у американских белых составлял 1,71, тогда как у афро-американцев — 2,15. Традиционно еще более высокие репродуктивные показатели в США имеют представители иных цветных этносов (к примеру, мексиканцы). Суммарный коэффициент рождаемости за тот же период у целостно рассчитываемого небелого населения Соединенных Штатов составил 2,22.

Именно репродуктивная активность цветных обеспечивает на настоящее время для США некоторое превышение границы простого воспроизводства населения. Тот же вывод можно сделать и в отношении современной Франции. Как и по всей Европе, иммигранты из стран “третьего мира” обладают несоизмеримо более высоким уровнем репродуктивности, нежели коренные европейские жители. Численность детей у проживающих во Франции арабов в 3,3 раза больше в среднестатистическом измерении, нежели у французских семей. Выправившаяся, казалось бы, в настоящее время демографическая ситуация во Франции есть прежде всего результат активной рождаемости у иммигрантов. Сами-то французы, имеющие суммарный коэффициент 1,84, не обеспечивают даже простого воспроизводства¹.

IV. Специфика демографического кризиса в России

Кризис рождаемости в современной России, совпадая по основным статистическим характеристикам с динамикой снижения репродуктивности в Западной Европе, имеет, в отличие от неё, совершенно иную природу. Причины репродуктивного кризиса в России заключаются отнюдь не в урбанизации (переписи 1989 и 2002 гг. фиксируют абсолютно сходный показатель долевой численности горожан), а в специфике осуществляемых реформ. Социально-экономический коллапс блокировал для значительной части россиян их стремление к воспроизводству².

Сходный по характеру репродуктивный кризис испытали и все другие бывшие социалистические государства Европы. Если до начала реформ рождаемость в них в целом была заметно выше, чем в капиталистических европейских государствах (суммарный коэффициент рождаемости по Восточной Европе — 2,14, Западной — 1,63, Северной — 1,86, Южной — 1,93), то в настоящее время её уровень однозначно ниже. Помимо демографического кризиса на постсоветском пространстве обращает на себя внимание и другой тренд — смена регионального лидера по показателю репродуктивности, место которого заняла отличающаяся социальной ориентированностью государственной политики Северная Европа. Таким образом, при среднесрочном измерении демографических показателей обнаруживается связь снижения репродуктивной активности населения с отказом от принципа регулирования государством социально-экономических процессов³.

М а л о д е т н о с т ь

При долгосрочном ретроспективном анализе выявляются более глубинные истоки феномена малодетности в России, рассматриваемые через парадигму глобальной ценностной трансформации. Кризис традиционных семейных ценностей характеризовал еще, казалось бы, сравнительно благополучную в статистическом выражении демографическую ситуацию в Советском Союзе. Целенаправленное насаждение материалистического миропонимания привело к вытеснению из общественного сознания сакрального отношения к процессу воспроизводства. Пожалуй, наиболее острые формы эта десакрализация приобрела у русского народа, явившегося основным объектом советской идеологической нагрузки. Столетнее измерение демографического тренда четко фиксирует тенденцию понижения потенциалов рождаемости у русского населения в сравнении с другими, объединенными с ним в единое государство народами. Его государствообразующая роль в Российской империи отражалась наивысшими показателями рождаемости. Репродуктивность женщин православного исповедания была в ней в конце XIX в. почти в полтора раза выше, чем у мусульманок. Через полстолетия РСФСР, по статистике на 1940 г., занимала четвертое место среди союзных республик. Впереди нее по этому показателю находились Армянская, Казахская и Узбекская ССР. Показательно, что первая строчка принадлежала стране христианского культурного ареала — Армении, опровергая тем самым популярный тезис об исключительной репродуктивной ориентированности народов исламского мира. При истечении следующих 50 лет (по данным на 1986 г.) РСФСР опустилась уже на десятое место среди пятнадцати союзных республик. При общем снижении уровня репродуктивности в Советском Союзе в трех из союзных республик — Таджикской ССР, Узбекской ССР и Туркменской ССР — он возрастал. Рождаемость у таджиков к концу советского периода была, в опровержение теории демографического перехода, заметно выше, чем у них же столетием ранее. Таким образом, высокий уровень репродуктивности в СССР удалось сохранить (а то и увеличить) лишь тем народам, которые сумели сохранить приверженность этническим традициям. Тогда как разрушение традиций русского народа затрагивало сами ментальные стороны его существования