Наш Современник, 2004 № 12 - [7]

Лукашенко предложил заменить введенный фашиствующими национа­листами флаг на традиционный красно-зеленый стяг республики с националь­ным орнаментом. Он выступил и за отказ от узаконенного националистами герба “Погоня”, который был идентичен гербу Литовской республики. Дураш­ли­вые популяризаторы “Погони”, как, например, ставший “яростным белорусом” сынок бывшего секретаря обкома партии Сергей Наумчик, пудрили мозги людям всяческими историями. Однако за их болтовней стояли откровенные притязания националистов во главе с лидером БНФ Зеноном Позняком на “белорусский город Вильно и Виленский край”. Лукашенко предложил вер­нуться к прежнему гербу республики, убрав с него масонский символ — звезду.

“Голодовки” в обнимку с холодильником

 

Но, пожалуй, наибольший взрыв негодования националистов вызвало даже не намерение Лукашенко путем референдума изменить статус уже разложившегося изнутри Верховного Совета и добиться права роспуска его, а стремление президента спросить у народа, что тот думает о поддержании братских отношений с Россией, о восстановлении разорванных экономи­ческих связей для развития взаимовыгодного сотрудничества. Сразу же со всех колоколен зазвучали истеричные вопли о “покушении на суверенитет и незави­симость” Беларуси, началось откровенное запугивание людей, типа того, что наших хлопцев пошлют в Чечню и другие горячие точки, где “расей­ская імперыя” ведет свои бесконечные войны. А осуждение белорусским президентом Беловежских соглашений и предложение о денонсации их трактовались как решение Александра Григорьевича стать застрельщиком собирания порушенной Великой Родины. Это заставило всю мировую закулису обратить свой холодный взор на Лукашенко. Белорусская оппо­зиция, и так никогда не являвшаяся самостоятельной, была поставлена под жесткий контроль (а заодно и на денежное довольствие) западных спецслужб.

Но ни бесчисленные “заявления”, “протесты”, “обращения” к мировым лидерам, над которыми в поте лица трудилась “творчая інтэлігенцыя”, ни многотысячные демонстрации, митинги не могли уже остановить приближающийся референдум. Народ после долгой “демократической” вакханалии, которая добивала страну, готовился дать свой вразумительный, четкий ответ. Тем не менее даже Лукашенко до конца не верил, что все эти вопросы можно будет вынести на референдум. Нескончаемые перепалки по этому поводу продолжались в Верховном Совете, в который для объяснения, уточнения, поисков компромисса несколько раз вынужден был приезжать президент. “Законность” проведения референдума без конца обсуждал враждебно настроенный к нему Конституционный суд. Под сомнение ставилось все, вплоть до даты проведения.

Наконец, вечером 10 апреля 1995 года сессия ВС большинством голосов принимает за основу предложение Лукашенко о республиканском референ­думе и назначает на 14 мая его проведение. Но уже на следующее утро депу­таты-оппозиционеры ринулись в бой, характеризуя решение о праве народа свободно высказаться по вопросам, которые волнуют общество, “злачынст­вам”, грозя депутатскому большинству “Божьей карой” и “Международным судом”. Кульминацией этой атаки стало заявление Зенона Позняка о том, что в знак протеста члены оппозиции БНФ в ВС объявляют бессрочную голодовку. Тут же 18 человек поднялись со своих мест и, подстелив газетки, чинно расселись в зале заседаний прямо у центральной трибуны, призвав министра здравоохранения “зарегистрировать начало голодовки”.

Эта комедия продолжалась до ночи, когда прочие депутаты уже давно покинули зал заседаний. В полночь в комендантскую службу Дома правительства, где помимо Верховного Совета работали службы президента и кабинет министров, поступило сообщение о минировании здания. “Голо­даю­щих” попросили срочно покинуть его. Они попрятались, разбежались по ложам, где обычно сидят члены президиума. Их вежливо, “под ручки” выставили из Дома правительства…

Подобный фарс “с голоданием” накануне уже третьего всенародного референдума летом 2004 года попытались разыграть три оппозиционных депутата реорганизованного ВС — Палаты представителей Национального Собрания Беларуси. Объявив о своем намерении голодать, они пришли на заседание парламента, не забыв при этом прихватить с собой спортивные костюмы, “спальники” и, как говорят, домашние тапочки. Но то, что в первый раз воспринималось как комедия, в этот раз тянуло разве что на жалкий фарс. И потому, быстро передумав, они предпочли “голодать” в одной из своих комфортабельных квартир, поближе к заполненному продуктами холодиль­нику и тещиным блинам. Так случилось, что именно в это время на Дальнем Востоке в России умер один из голодающих шахтеров, которые требовали выплатить им зарплату. С “голодающими” белорусскими депутатами такого не могло случиться. Правда, Лукашенко потребовал вычесть зарплату за те дни, которые они провалялись дома. Но им, как говорится, это было до лам­почки — ведь один из них был генерал, другой олимпийский чемпион, а третий предприниматель. Так что и “голодание” 2004 года не могло сорвать референ­дума. Но прежде чем в Беларуси состоится этот третий референдум, в ноябре 1996 года пройдет второй.