Наш Современник, 2004 № 01 - [8]

12.03. На студии (“Центрнаучфильм”) вокруг меня сразу же началась возня. На годовом собрании режиссер Циннемен (есть такой и в Америке — родом из Одессы) недоумевал, почему тема по искусству пошла не по их объеди­нению, ему директор Рябинский ответил, что дали по режиссеру (она у Лопатина).

Смотрел “Дорогу” у т. Эфроса. Ну, обычная русофобия: в центре косо­­бокая, грязная телега, изображающая тройку, в которой сидят Гоголь (еврей Козаков) и Чичиков. Еврей талдычит о любви к России и ее величии, а русское быдло вокруг — “контраст”! — ерничает и чешет пятерней пониже спины. Но другое важно: публика — та самая, но скука такая, так все вымучено и бесцветно, что еле-еле смешки ползут по залу, а в перерыве многие ушли (и мы тоже). Я о том рассказал студентам. Серые они у меня на 5-м курсе, но уж очень я что-то разговорился, лишнее говорю, чересчур. Вот вчера в газете ЦК КПСС “Советская культура” — большая хвалебная статья о “Дороге”. Да, сейчас вся слабенькая страсть социологической службы направляется только против нас.

Ш.1: к нему подошел Оганов2, поносил статью Арбатова: внеклассо­вость и т.д. Да, если такой плут и женатик, как Оганов, захотел отмежеваться от академика, значит, что-то произошло...

15.03. Прочел “Баженова”3 — еще один удар! Пусть наивно, пусть кое-где слишком даже уязвимо, но главное — тему еще раз разговорили, и как! Масоны вызывали Фр. революцию — это написано в советской подцензурной печати массовым тиражом! Екатерина Великая (так в тексте!) борется с масонством и обличает его! Кстати, “срывание всех и всяческих масок”, разоблачение то есть, чему так приучили радоваться и восторгаться нашу интеллигенцию, теперь работает против них. Мы “разоблачаем” потемкинские деревни — не было их, мы срываем грязные “маски” с Екате­рины и т. д.

Кожинов позвонил мне, стал говорить о необходимости дать отзыв в нашем журнале на Нестерова, я недипломатично сразу же отказал, тогда он стал брюзжать, что я в последнее время стал осторожничать: “все говорят”. Я, к счастью, не стал с ним спорить, не перешел в контратаку — бесполезно. Но характерно. В представлении Кожинова, Жукова и прочих, которые много лет уже не умнеют, “борьба” — это публичные скандалы, даже в своем же малюсеньком кружке. Ясно, что в этом я участвовать не стану и не участвую, ибо занимаюсь куда более важным делом. Так наверняка либеральный еврей-инженеришка или окололитературный еврей поносит Чаковского и Арбатова за “трусость”, а ведь те делают (и рискуя!) главнейшее сионское дело — разрядку. Мнение толпы никакой политической ценности не имеет, его только нужно учитывать, а при возможности — направлять.

21.03. Скучать не дают! Вроде бы так хорошо шло у нас дело с Рябинским и Бганцевой, и вдруг... Сценарий мой задерживают, он в особенности. Ребята говорят, что Рябинский боится отчетного собрания, потому от нас и отмежевывается.

Шундик заболел, не выдержал, меня опять ставят в кандидаты4 вместе с С. Высоцким и каким-то Евтушенко из провинции. Они (Свиридов и Бондарев) даже Ш. предлагали этот пост, он со мной советовался, я ужаснулся: у тебя “вертушка” и пропуск в ЦК, зачем тебе спускаться?! Даже для меня-то, честно говоря, не то чтобы очень уж повышение.

Ф. Ф.5:  в день отчетного собрания критиков к нему пришел И. Черноуцан с моей брошюрой, сказал, что хочет выступить против, что-то там про Кошевого и расстрелы. Ф.Ф. его отговорил, сказав, что от них хотят “консолидации”, а потом дал ему “десионизацию”; прекрасная компания — моя брошюра и Емельянов! На отчетном писательском собрании провалили Лобанова: 120 против из 187, и Овчаренко — 107. Селезневу примерно 80 бросили. Но состав бюро критиков поразительно новый. Это Ф. Ф. делает очень большое дело. Я сказал ему, чтобы не обращал внимания на попреки за его прошлое: в политике есть только будущее.

Вчера Московский секретариат СП принял меня, я опять прошел, кажется, одним голосом. Вот судьба! Но это важно, провал тут обжалования бы не получил, пришлось бы мне начинать сначала, а это безнадежно. Хорошо. Со мной, кстати, приняли и В.В.6, а двух наших-то завалили.

Говорил с Селезневым, побуждал его воздействовать на сынка7, чтобы тот передал папе, как Альберт и Севрук действуют от имени партии, тем самым компрометируя его же (Михваса то есть). Подсказал ему стихи Вознесенского о Шолохове и еще кое-что. Завтра Ш. встречается с Плейбоем (так В. Большаков прозвал В. Г. Афанасьева), будет пытаться предоставить статью о “ЖЗЛ”, которая у них есть. Я дал ему А. Куприна, письмо об академии и справку о “Пламенных”, призывал говорить открытым текстом. Чего нам бояться? Попытался на Плейбоя воздействовать и Ф.Ф.

Хорошо выступил на пленуме Общества охраны памятников. Было довольно начальство, ибо все звучало партийно и патриотично, был доволен и “народ”, ибо потребовал разрушителей судить и карать. Все поздравляли потом и подходили с разговорами (иногда полезными даже). Да, это так важно — соединить народ с власть имущими! В сущности, это мы и делаем.

Понял, точнее, получил бесспорное доказательство, почему так поносят они 37-й год. На XVI съезде 17 бесспорных евреев из 71, на XVII — только 11, причем лишь 3 крупных поста: Каганович, Литвинов (снова снятый) и Штерн. А там: Гамарник, Пятницкий, Ягода, Яковлев, те же Каганович и Литвинов плюс четыре первых секретаря обкомов — Разумов, Рухимович, Хатаевич и Шеболдаев (на XVII — ни одного первого!). А кандидаты! На XVI я насчитал двадцать одного, a на XVII — только двух! А это, так сказать, резерв! Есть от чего злиться, ведь такие подсчеты и пересчеты они-то вели всегда.