Наш Современник, 2002 № 08 - [15]
Лишь небольшая часть еврейства поняла истинный смысл своей богоизбранности и, став первыми христианами, передала эту богоизбранность всему христианскому человечеству. Эти евреи-христиане стали и первыми христианскими мучениками, павшими от рук иудеев. Основная же масса евреев, не приемля Христа, под влиянием диавола продолжает ждать “иного”, земного “мессию” (антихриста), который приведет к земному господству избранный для этого еврейский народ. “Я пришел во имя Отца Моего, и не принимаете Меня; а если иной придет во имя свое, его примете” (Ин. 5:43). Разумеется, и в распространяемом сейчас среди российского еврейства “Кицур Шульхан Арухе” в числе тринадцати главных принципов иудаизма требуется ожидание антихриста: “Безоговорочно верю в приход Машиаха, и, хотя он задерживается, я все же каждый день буду ждать его” (с. 485).
Вся драма человеческой истории развивается между этими двумя противоположными духовными полюсами и идеалами земной государственности: православной, служащей Закону Христа, и антихристианской, служащей “тайне беззакония” антихриста. Без осознания этого непонятно ни направление, ни смысл развития человечества в последние 2000 лет и особенно в последнее, предапокалипсическое время.
Именно поэтому, а вовсе не из-за так называемого “антисемитизма” мы вынуждены для историософского анализа любой эпохи, в том числе нашей, обращаться к роли в ней антихристианского еврейства. Еще не так давно честные русские ученые, совсем не будучи антисемитами, считали невозможным закрывать на это глаза.
Например, философ А. Ф. Лосев писал: “Еврейство со своими диалектически-историческими последствиями есть сатанизм, оплот мирового сатанизма” (“Источник”, М., 1996, № 4), — за эту работу он в 1930 году получил 10 лет лагерей. По выражению в 1940-х годах весьма либерального о. Сергия Булгакова, отвергнувшее Христа еврейство стало “лабораторией всяких духовных пороков, отравляющих мир и в особенности христианское человечество” (“Вестник РХД”. 1973, № 108—110). Известны аналогичные суждения о. Павла Флоренского. (Специально для читателей, не знакомых с сутью вопроса, ссылаюсь на этих известных философов-интеллигентов, поскольку их невозможно заподозрить в “примитивном антисемитизме” — они лишь высказали общепринятое в Православии объяснение еврейского вопроса). Даже иудео-христианин о. Александр Мень, стремившийся очистить православные богослужебные тексты от “антисемитизма”, в упомянутой выше публикации утверждал: “Когда еврей изменяет этой посвященности [избранности], он предает себя и легко оказывается во власти темных сил”. Что и произошло с большей частью еврейского народа.
Составной частью иудаизма стало также заимствованное фарисеями у халдейских колдунов оккультное учение Каббалы, используемой для достижения самых разных земных целей; Каббала именно как магия признается и в современных еврейских энциклопедиях. Ее характерной особенностью, как и у других учений языческого и масонского типа, является отсутствие онтологической разницы между добром и злом , происхождение последнего также приписывается некоему пантеистическому богу как элемент мироздания, необходимый для равновесия. И поскольку любой оккультизм, то есть попытка вхождения в контакт с высшими силами вне Церкви, представляет собой контакт с сатанинскими силами (каббалист их не боится, так как они “необходимый элемент мироздания”), Каббала стала формой оккультного контакта иудеев с их новым “отцом” — сатаной для использования его потусторонней помощи в земных делах. Для этого сатану приходится задабривать тем, что ему нравится, — и это порождает совершенно особые, оккультные, формы экстремизма, ибо практически все известные виды сатанизма связаны с мучительными жертвоприношениями, в том числе человеческими.
Так, в Ветхом завете Самим Богом и Его пророками часто осуждаются ритуальные жертвоприношения детей идолам Ваалу и Молоху, совершавшиеся впадавшими в беззаконие евреями: они “приносили сыновей своих и дочерей своих в жертву бесам. Проливали кровь невинную”, “чего Я не повелевал, и что Мне на сердце не приходило”. — Пс. 105:37—38; Иез. 16:20; Ис. 57:5; Иер. 7:31; 4 Цар. 17:17 и др.). Не удивительно, что после величайшего еврейского беззакония — распятия Сына Божия — человеческие жертвоприношения вновь были востребованы новым иудейским “отцом” — противником Бога, ненавидящим и в людях образ и подобие Божие. И, видимо, этому “человекоубийце от начала” наиболее приятны невинные и чистые жертвы — какими в дохристианские времена были младенцы вообще, а затем стали христианские дети. Принесение их в жертву теперь упрощалось тем, что талмудисты приравняли неевреев (“акумов”) к животным, а жертвоприношения животных издавна были в ветхозаветном иудаизме ритуалом искупления греха. (Жертвоприношения в ветхозаветной Церкви были прообразом крестной смерти Христа-Искупителя, после которой они были заменены бескровными духовными жертвами.)
