Наш Современник, 2001 № 11 - [11]
Еще в 1893 г. Эмиль Дюркгейм в своей книге “Самоубийство” вводит в научный оборот термин “аномия”. Аномия (греч. “номос” — норма, закон, “а” — отрицательная частица) — буквально “безнормативность” — такое состояние общества, когда порушены моральные нормы, девальвированы этические ценности, короче говоря, сломан морально-этический “скелет” человеческого поведения. Нет точки отсчета добра и зла, все моральные категории размыты и относительны, торжествует цинизм. Отсюда — разрыв социальных связей, атомизация индивидов, чувство одиночества, пустоты, утеря смысла жизни и, как результат, — самоубийство.
Еще одна причина самоубийств — телевидение, нагнетающее состояние безысходности, безнадеги. Методику такого телевизионного воздействия образно показал Александр Проханов: “Трупы с атомохода “Курск”. Гробы крупным планом. Лица вдов, сирот. Слезы. Панорама гробов. Медленно ведем телекамерой. Так, хорошо. Слеза крупным планом. Еще крупнее. Вот так, хорошо. Теперь — трупы с Ил-18. Пепел, обломки самолета и трупы. Вот эту оторванную ногу, пожалуйста. Если можно, обожженную руку ребенка. Слезы родных. Крупным планом, еще крупнее. Так, хорошо...
Страна должна видеть свои трупы. Каждый ребенок должен знать, что мама и папа когда-нибудь станут трупами. Каждая мать пусть представит своего малыша в гробу. Культ смерти. Ни слова о служении Отечеству. Ни слова о мистическом подвиге 6-й роты ВДВ в Аргунском ущелье. Ни слова о великом подвижничестве героев-подводников. Некрофилы кладут Россию в огромный струганый гроб. Снимают взахлеб.
Сколько их скопилось, желающих нам смерти. Сколько толкающих нас в смерть” (“Завтра”, № 44, 2000).
Все правильно. Толкающих нас в смерть — предостаточно. Одно непонятно: самоубийство — это аутоагрессия, т. е. агрессия, направленная не на тех, кто толкает меня, тебя, его — в смерть, а направленная на себя самого. Почему? Когда все потеряно, не о чем жалеть и некого бояться, — если уж умирать, так с музыкой, прихватив вместе с собой на тот свет компанию из подонков. Я вовсе не призываю к терроризму. Терроризма у нас хватает с избытком. Только есть во всем этом странность: братки мочат других братков и банкиров; банкиры “заказывают” других банкиров и братков. На этом фоне разгула террора среди “хозяев жизни” абсолютно непонятно отсутствие агрессии “низов” в адрес убивающих их “верхов”. Никто из “простых людей”, покончивших с собой, не прихватил на тот свет своего мучителя. Не понимаю я этого. Нет оружия? А как же 500 офицеров, ежегодно сводящих счеты с жизнью? В их распоряжении оружие и вооруженные подчиненные... Еще раз оговорюсь: нет, я не призываю к вооруженной мести и воздаянию, я понять хочу, почему жертвы так пассивны. Лишь один смельчак-танкист нашелся (и это довольно широко освещалось в СМИ): вывел на городскую площадь танк без боекомплекта и потребовал выплатить все, что ему причиталось. Выплатили. И никак не наказали. Вот так-то...
А пока акты самоубийства приобретают все более протестный характер. Все чаще происходят публичные самосожжения, после которых остаются плакаты, тексты которых недвусмысленно восстают против нынешних российских порядков. И опять же вопрос: принимая мученическую смерть, к кому вы обращаетесь с протестом, к чьей совести взываете? К нелюдям вы взываете, у которых совесть и жалость давно атрофированы. Единственное чувство, на которое у этой человеческой мрази можно надавить — это чувство страха за собственную драгоценную шкуру, А самосожжениями их не проймешь!
В 1993 г. самоубийств — на 17% больше, чем годом ранее, а в 1994-м — на 23% больше, чем в предыдущем году. Но вот, достигнув своего пика в 1995 г., суицид как бы “стабилизировался”: кривая перестает расти и образует за 1995 — 1997 годы своеобразное плоское “плато” (из расчета на 100 000 цифры самоубийств за эти 3 года: 41,4 — 39,4 — 39,5 соответственно). Что это — положительная тенденция? Нет. Это описанный австрийским психиатром и психологом Виктором Эмилем Франклем “синдром концлагеря”, когда попадающие в него люди первое время бросаются на колючую проволоку, гибнут. А потом привыкают к неволе, “адаптируются”. Как пишет Марина Струкова:
В домах их — тоска покаянья,
Позор покоренной страны.
Берут у врагов подаянье,
А смелостью — оскорблены.
Воля к сопротивлению потеряна, повсюду обреченность, апатия, “скорбное бесчувствие”... В период алкогольной сверхсмертности 1992—1996 годов, в процессе “естественного отбора” вымерли те, кто был носителем генов алкогольной зависимости. Выживали устойчивые.
В прессе началось радостное оживление: смертность чуть-чуть сократилась (за счет “неестественных причин”), рождаемость чуть-чуть повысилась, здоровье населения чуть-чуть улучшилось. То ли еще будет...
А потом был август 98-го со всеми прелестями его. И был небольшой временной лаг после этого августа. А потом кривая самоубийств задралась вверх чуть ли не вертикально: если в “благополучный” преддефолтный 1997 г. уровень смертности составил 39,5 на 100 000, то в 1999-м эта цифра подскочила до 65,66 на 100 000, а общее число самоубийств составило 97 276 человек. Скачок чуть ли не в 2 раза! На этот раз сводили счеты с жизнью “новые русские” из лопнувших банков, “средний класс”, “продвинутые”, “крутые”. “Если сравнить пepвыe три меcяцa этого 1999-го года с тем же периодом прошлого, то можно констатировать: в Москве число суицидальных попыток возросло в 2,5 раза” (“АиФ”, № 20/99, с. 14). Но плохо пришлось всем. Просто “крутым” было высоко падать...
«Идиот». Роман, в котором творческие принципы Достоевского воплощаются в полной мере, а удивительное владение сюжетом достигает подлинного расцвета. Яркая и почти болезненно талантливая история несчастного князя Мышкина, неистового Парфена Рогожина и отчаявшейся Настасьи Филипповны, много раз экранизированная и поставленная на сцене, и сейчас завораживает читателя...По изданию: “Идиот. Роман в четырех частях Федора Достоевского. С.-Петербург. 1874”, с исправлениями по журналу “Русский Вестник” 1868 года с сохранением орфографии издания.
Самый сложный, самый многоуровневый и неоднозначный из романов Достоевского, который критики считали то «интеллектуальным детективом», то «ранним постмодернизмом», то – «лучшим из произведений о загадочной русской душе».Роман, легший в основу десятков экранизаций – от предельно точных до самых отвлеченных, – но не утративший своей духовной силы…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Преступление и наказание» – гениальный роман, главные темы которого: преступление и наказание, жертвенность и любовь, свобода и гордость человека – обрамлены почти детективным сюжетом.Многократно экранизированный и не раз поставленный на сцене, он и по сей день читается на одном дыхании.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Прочитав рукопись романа «Бедные люди», Некрасов передал ее Белинскому со словами: «Новый Гоголь явился!».По форме это сентиментальная переписка между мелким чиновником Макаром Девушкиным и Варенькой Доброселовой, грустная история их несчастной любви; по сути – глубокое социально-психологическое исследование современной писателю действительности. Автор горячо сочувствует своим обездоленным героям, чьей внутренней красоте и благородству души столь вопиюще не соответствуют условия жизни…
Андрей Виноградов – признанный мастер тонкой психологической прозы. Известный журналист, создатель Фонда эффективной политики, политтехнолог, переводчик, он был председателем правления РИА «Новости», директором издательства журнала «Огонек», участвовал в становлении «Видео Интернешнл». Этот роман – череда рассказов, рождающихся будто матрешки, один из другого. Забавные, откровенно смешные, фантастические, печальные истории сплетаются в причудливый неповторимо-увлекательный узор. События эти близки каждому, потому что они – эхо нашей обыденной, но такой непредсказуемой фантастической жизни… Содержит нецензурную брань!
Это роман о потерянных людях — потерянных в своей нерешительности, запутавшихся в любви, в обстановке, в этой стране, где жизнь всё ещё вертится вокруг мёртвого завода.
Самое начало 90-х. Случайное знакомство на молодежной вечеринке оказывается встречей тех самых половинок. На страницах книги рассказывается о жизни героев на протяжении более двадцати лет. Книга о настоящей любви, верности и дружбе. Герои переживают счастливые моменты, огорчения, горе и радость. Все, как в реальной жизни…
Эзра Фолкнер верит, что каждого ожидает своя трагедия. И жизнь, какой бы заурядной она ни была, с того момента станет уникальной. Его собственная трагедия грянула, когда парню исполнилось семнадцать. Он был популярен в школе, успешен во всем и прекрасно играл в теннис. Но, возвращаясь с вечеринки, Эзра попал в автомобильную аварию. И все изменилось: его бросила любимая девушка, исчезли друзья, закончилась спортивная карьера. Похоже, что теория не работает – будущее не сулит ничего экстраординарного. А может, нечто необычное уже случилось, когда в класс вошла новенькая? С первого взгляда на нее стало ясно, что эта девушка заставит Эзру посмотреть на жизнь иначе.
Книга известного политика и дипломата Ю.А. Квицинского продолжает тему предательства, начатую в предыдущих произведениях: "Время и случай", "Иуды". Книга написана в жанре политического романа, герой которого - известный политический деятель, находясь в высших эшелонах власти, участвует в развале Советского Союза, предав свою страну, свой народ.
Книга построена на воспоминаниях свидетелей и непосредственных участников борьбы белорусского народа за освобождение от немецко-фашистских захватчиков. Передает не только фактуру всего, что происходило шестьдесят лет назад на нашей земле, но и настроения, чувства и мысли свидетелей и непосредственных участников борьбы с немецко-фашистскими захватчиками, борьбы за освобождение родной земли от иностранного порабощения, за будущее детей, внуков и следующих за ними поколений нашего народа.