Наш Современник, 2001 № 07 - [32]

Да что пропагандистский тезис — в поселке Советский под Выборгом на печально знаменитом ЦБК я своими глазами видел следы от пуль в заводоуправлении, беседовал с рабочими, в которых действительно с т р е л я л и.

Хотя стрельба — это тоже своего рода эпатаж (кровавый!), демонстрация в о з м о ж н о с т е й. В большинстве случаев достаточно будет увесистых “демократизаторов”. Могли уже наблюдать по телевизору: когда жители одного из поселков Приморья, замерзавшие этой зимой в неделями не отапливаемых домах, решили в знак протеста перекрыть Транссиб, их встретили омоновцы в “марсианской” экипировке: прозрачные шлемы, щиты, дубинки. И впрямь это было противостояние миров: несчастные бабы с ребятишками, с одной стороны, и накачанные мордовороты со “спецсредствами” — с другой.

Почему бы не экстраполировать ситуацию на всю Россию? Чубайс отключит свет, люди выйдут на улицы, а их — дубинками. Браверман распродаст последние госпредприятия, рабочих выбросят за ворота — на них натравят служебных овчарок. Не смогут платить за жилье, Шаронов выгонит из домов, а вздумавших протестовать — водометами. Хотели “сильной руки” — получите.

Все это более чем возможно. Запугать, заставить людей молчать — и даже умирать без жалобы и протеста — нетрудно. Впрочем, есть одна закавыка. Спасительная ремарка истории или каких-то других надличных сил, не позволяющих властителям бестрепетно месить народы аки пластилин. Дубинками и брандспойтами не вдохновить на творческий, самозабвенный труд. Идеологам Кремля это должно быть известно. Они же кричали о советском прошлом: самый неэффективный — труд заключенного и раба. Надвигающийся кризис-2003 ставит в повестку дня труд творческий, даже героический. Требуется прорыв, т р у д о- в о й п о д в и г народа.

На таком настрое проводили индустриализацию 30-х, поднимали страну из руин после войны. Не думаю, что людям тогда было легче. В отличие от коммунистических начетчиков, не стану утверждать, что о них больше заботились. Нет, в ХХ столетии “перебирали людишек” без жалости. Но железная тяжесть державной машины р а с п р е д е л я л а с ь н а в с е х — наркомов и “красных” директоров, передовиков-комсомольцев, раскулаченных и зэков. Не равномерно — отнюдь, здесь я опять разойдусь с создателями советской мифологии. Но — н а в с е х. И это о б ъ е д и н я л о людей, во всяком случае тех, кто находился на воле. А известно — вместе, всем народом, всем миром любую тяжесть вытянуть можно!

Это первое отличие — не было т ы с я ч е к р а т н о г о разрыва между первыми и последними. И главное, не было наглой безответственности первых, не желающих отягощать себя заботой не только о народе — стране. Тут и второе отличие. В 30-х и 40-х народ строил державу, ее мощь, ее будущее. В новом столетии бездомных лимитчиков сгоняют на строительство вилл для нувори-шей!

Помимо морального, здесь и аспект экономический. В ситуации, когда вся собственность (за исключением крох) фактически принадлежала государству, оно могло к о н ц е н т р и р о в а т ь средства на реализации важнейших проектов. Сейчас у государства нет денег ни на что. А частник — не даст, вывезет капитал за границу. Опытные экономисты предупреждают: “...Программа Германа Грефа недостаточно учитывает вероятную чрезвычайность ситуации уже в относительно недалеком будущем, что заставит власть действовать в режиме мобилизационной экономики. Тогда все сценарии, рассчитанные на нормальный ход событий, подвергнутся радикальному пересмотру” (“НГ-политэкономия”, № 6, 2001).

Уже в этом году такие сравнительно заурядные события, как суровая зима и дружное половодье, поставили страну перед серьезными испытаниями. И на время разговоры о “рынке” смолкли. Лужков заявил: в России правительство всегда обязано обеспечивать две вещи — питание и теплое жилье (“Времена”, ОРТ. 4.02.2001). Государство и обеспечивало (правда, с запозданием): радиаторы в Приморье возили самолетами с Урала. И хотя после транссибирского перелета радиаторы становились “золотыми”, денег не считали.

Это сегодня, пока государство не сняло с себя ответственности и у него сохраняются остатки средств на поддержание ЖКХ. А кто, куда и на чем будет возить радиаторы и прочие обогреватели завтра, когда коммуникации начнут лопаться от износа и кризис охватит не одну Сибирь (как в этом году), где проживает одна четвертая часть населения, а всю Россию? “Можно прогнозировать, — предупреждают специалисты, — неизбежные ситуации, когда срочно потребуются крупные ресурсы, а частный капитал ни в инфраструктуру, ни в социальную сферу в значительных масштабах не пойдет” (“НГ-политэкономия”, № 6, 2001).

О вероятности кризисного развития событий знают, разумеется, и власти. Их наиболее ответственные представители наперекор ультралибералам из правительства говорят о необходимости усиления роли государства. Показательна статья генерал-губернатора Центрального округа Г. Полтавченко, одного из самых приближенных к президенту руководителей. Она броско озаглавлена “Задача национального масштаба” (“Независимая газета”. 20.04.2001). Подзаголовок поясняет: “Государство — реальная сила, способная обеспечить перестройку экономических отношений в интересах устойчивого подъема”. Особенно значимо то, что идея государственного регулирования экономики декларируется на фоне нескрываемого разочарования в частном собственнике. “...Существующая сегодня так называемая бизнес-элита, — утверждает Г. Полтавченко, — в подавляющем своем большинстве сформировалась не в результате естественного отбора в здоровой и легитимной конкурентной борьбе тех, кто сумел наиболее эффективно организовать производство, а по принципу близости к государственным ресурсам. Значит, и недостаточные инвестиции прежде всего в реальный сектор экономики — это не причина, а следствие несоответствия большей части наших собственников самому понятию “собственник” в рыночном понимании этого слова”.