Наш Современник, 2001 № 07 - [31]
Ты этого хочешь, Шаронов? Чтобы в России появились миллионы таких детей? А помнишь диалог у Достоевского о слезинке ребенка? Что делать с тем, кто обрек мальчика на муку? — спрашивает Иван Карамазов. И светлый, тишайший Алеша убежденно отвечает: расстрелять!
Конечно, это эмоции. А вот чуждая всяких эмоций социология. Интереснейшие данные опроса на тему, удовлетворены ли россияне своим материальным положением и на что надеются в будущем. 23 процента уверены, что они стали жить лучше, чем 4—5 лет назад. “Так же” живут 29 процентов. 45 процентов (без малого половина!) заявили, что стали жить хуже. Картина, в целом верно отражающая сегодняшнюю ситуацию.
Однако процентное соотношение разительно меняется, как только речь заходит о надеждах. Тех, кто думает, что положение будет ухудшаться, — 16 процентов. 24 процента уверены, что не будет хуже. 42 процента надеются, что экономическое положение страны и их собственная жизнь улучшатся (“Известия”.18.05.2001).
Сравним показатели. Доли “реалистов” — тех, кто считает, что сейчас они живут не хуже, чем вчера, и тех, кто надеется, что завтра будет так же, примерно совпадают: 29 и 24 процента. Скорее всего, это одни и те же люди. Нетрудно предположить, что 23 процента тех, кто улучшил свое положение, входят в 42 процента “оптимистов”, полагающих, что и дальше жизнь будет улучшаться. Но откуда же взялось еще 19 процентов “оптимистов”? С самых низов современного общества, из тех 45 процентов, кто не доволен своим нынешним положением. Эта пятая часть опрошенных возлагает надежды исключительно на будущее. Именно такиe люди (наряду с зажиточными “оптимистами”) составляют основу электората Путина — “президента надежд”, по определению прессы.
Можно представить, как изменится их отношение, если вместо ожидаемой “феличиты” они получат от президента такие “подарки”, как двукратный рост платы за коммунальные услуги, личные отчисления в накопительный пенсионный фонд, плата за медицину, образование и т.д. и т.п. Да они в о з н е н а в и д я т своего избранника лютой ненавистью! Понятно, и другие слои будут не в восторге от новаций. Но те, кто сегодня хорошо устроен, их переживут. А для этих, надеющихся, нововведения будут означать крах иллюзий. Только они из нынешнего дерьма голову высунули, а Владимир Владимирович их снова туда — по самую макушку...
Такое не прощают! И не стоит надеяться, что все обойдется, как с Ельциным. Того к концу его правления презирали. А это чувство ближе к жалости, чем к ненависти. Молодого, энергичного, предавшего их надежды Путина будут ненавидеть. Именно его нынешние сторонники. Пресловутый электорат.
Путин не может не понимать этого. Он спешно консолидирует власть. Минуя области с их выборным руководством (зависящим не только от Кремля, но и от того же электората), создает федеральные округа во главе со своими назначенцами. Пытается (пока не слишком успешно) сколотить суперпартию, соединяющую властный ресурс элиты прежней, в основном региональной, и нынешней — кремлевской. Но все это паллиативы. Партии придется идти на выборы, и самому Путину не уклониться от отчета перед избирателями. Решить проблему можно лишь одним способом: отменив (или приостановив) действие демократических механизмов.
Накануне избрания Путина президентом (после успеха “Единства” на парламентских выборах) я предупреждал: “Парадокс “сильной руки”, пока еще не осмысленный обществом: рабочие ЦБК* (и разве только они?) проголосовали за Путина, чтобы он защитил их права... а властная элита стремится воспользоваться народным выбором, чтобы лишить рабочих последних прав... Не получится ли так, что с о в е т с к и е люди (воспользуюсь названием поселка как предельно емким символом) вместо чаемых благ получат спецназовскую дубинку как воплощение государственного внимания к ним” (“Наш современник”, № 3, 2000).
К моим предостережениям не то что не прислушались — их просто не услышали. Понятное дело: что слушать с в о и х? В марте 2000-го Путин триумфально победил в первом туре. Теперь поздно, вряд ли простые люди смогут предотвратить дальнейшее развитие событий, но, может, хотя бы сейчас они прислушаются к словам объективного исследователя Линдона Ларуша, чей материал журнал публикует в этом номере. Иностранным авторитетам у нас всегда веры больше. Ларуш утверждает: либеральная экономика по сути своей несовместима с демократией.
Отважится ли Путин упразднить демократию? А почему нет? Демократические традиции у нас слабы, само понятие “демократия” скомпрометировано Гайдарами и Явлинскими, авторитет партий низок, да они и сами не очень-то рвутся отстаивать наши права. А главное — люди разобщены и не верят в возможность эффективной защиты своих интересов. Дави — они и не вскрикнут!
Соответствующие призывы уже раздаются: “Я считаю, что трудящийся, который вмешивается в вопросы распределения собственности, должен обязательно рассчитывать, что он получит пулю — либо немедленно, либо через несколько секунд” (цит. по: “Независимая газета”. 11.04.2001). Это не бред маргинальной Новодворской. Декларация авторитетного телеведущего М. Леонтьева. Претендующего на роль идеологического рупора Кремля. Разумеется, его слова — эпатаж, заострение тезиса. Но сам тезис, как видим, существует, заготовлен для пропагандистской кампании.
В книге даны временны́е ряды примерно трехсот важнейших показателей главных сторон жизни нашей страны с середины прошлого века. В этом издании добавлен ряд новых красноречивых показателей, а некоторые убраны, поскольку они признаны читателями малоинформативными или не очень понятными. По сравнению с предыдущими изданиями эта книга освещает не только экономическую реформу 1990-х, но и ее длительную предысторию (строительство 1950-1980-х, перестройку конца 1980-х), а также ее уже долгосрочные последствия в начале XXI века.По динамике подавляющего большинства показателей послевоенного восстановления и строительства, последовательного развития нашей страны в годы «застоя» и вплоть до старта реформ 1990-х не обнаруживаются сигналы, из-за которых потребовалась бы срочная радикальная перестройка хозяйственной жизни и последующая экономическая реформа России.Динамика показателей после 2000 года показывает глубину кризиса 1990-х годов и его инерции, высвечивает те стороны жизни, в которых кризис продолжается в прежнем темпе, и в то же время обнаруживает те отрасли и сферы, где положение выправляется и даже достигнуто превышение дореформенных уровней.
В книге выявляется устройство всей машины манипуляции общественным сознанием — как технологии господства. Для России переход к этому новому типу власти означает смену культуры, мышления и языка. В книге описаны главные блоки манипуляции и причины уязвимости русского характера. Принять новый тип власти над человеком или строить защиту от манипуляции — вопрос выбора исторической судьбы… а может быть, и вопрос существования русского народа.
В 1906 году в России начала проводиться широкая аграрная реформа под руководством П.А. Столыпина. Ее главной целью было создание мощной прослойки «крепких хозяев» в деревне и, как следствие, упрочение государственной власти. Однако, как это часто бывало в России, реформа провалилась, а судьба самого реформатора была трагической — он был убит.Отчего это произошло? Что не учел Столыпин при проведении своей реформы? На какие «грабли» он наступил и почему на те же самые «грабли» продолжали наступать (и до сих пор наступают) другие реформаторы? Как считает автор данной книги, известный писатель и публицист С.Г.
«Строительство СССР было цивилизационным проектом мирового масштаба, – пишет автор этой книги, крупнейший российский ученый, социолог и политолог Сергей Георгиевич Кара-Мурза. – Опыт СССР показал всему миру: возможна совместная жизнь очень разных в культурном, религиозном и социальном отношении народов без колонизации. Но культурная элита Запада отвергла этот урок. Она участвовала в уничтожении СССР, в создании о нем лживых мифов, а затем в пропаганде «нового мирового порядка», тяготеющего к глобальному фашизму.
Эту книгу Вадима Кожинова, как и другие его работы, отличает неординарность суждений и неожиданность выводов. С фактами и цифрами в руках он приступил к исследованию тем, на которые до сих пор наложено демократическое табу: о роли евреев в истории Советского Союза, об истинных пружинах сталинских репрессий. При этом одним из главных достоинств его исследований является историческая объективность.
Социализм или капитализм? В XX веке Россия выбрала социализм, стала великой державой, спасла мир от коричневой чумы, открыла человечеству дорогу в космос и… перескочила на рельсы «дикого, «бандитского» капитализма. Почему это произошло? Что это: временное помутнение рассудка миллионов людей, населяющих Россию, или их сознательный выбор? Так все-таки: социализм или капитализм? Что для России лучше? Об этом размышляют авторы данного сборника.
Сначала мы живем. Затем мы умираем. А что потом, неужели все по новой? А что, если у нас не одна попытка прожить жизнь, а десять тысяч? Десять тысяч попыток, чтобы понять, как же на самом деле жить правильно, постичь мудрость и стать совершенством. У Майло уже было 9995 шансов, и осталось всего пять, чтобы заслужить свое место в бесконечности вселенной. Но все, чего хочет Майло, – навсегда упасть в объятия Смерти (соблазнительной и длинноволосой). Или Сюзи, как он ее называет. Представляете, Смерть является причиной для жизни? И у Майло получится добиться своего, если он разгадает великую космическую головоломку.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Настоящая книга целиком посвящена будням современной венгерской Народной армии. В романе «Особенный год» автор рассказывает о событиях одного года из жизни стрелковой роты, повествует о том, как формируются характеры солдат, как складывается коллектив. Повседневный ратный труд небольшого, но сплоченного воинского коллектива предстает перед читателем нелегким, но важным и полезным. И. Уйвари, сам опытный офицер-воспитатель, со знанием дела пишет о жизни и службе венгерских воинов, показывает суровую романтику армейских будней. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Боги катаются на лыжах, пришельцы работают в бизнес-центрах, а люди ищут потерянный рай — в офисах, похожих на пещеры с сокровищами, в космосе или просто в своих снах. В мире рассказов Саши Щипина правду сложно отделить от вымысла, но сказочные декорации часто скрывают за собой печальную реальность. Герои Щипина продолжают верить в чудо — пусть даже в собственных глазах они выглядят полными идиотами.
Роман «Деревянные волки» — произведение, которое сработано на стыке реализма и мистики. Но все же, оно настолько заземлено тонкостями реальных событий, что без особого труда можно поверить в существование невидимого волка, от имени которого происходит повествование, который «охраняет» главного героя, передвигаясь за ним во времени и пространстве. Этот особый взгляд с неопределенной точки придает обыденным события (рождение, любовь, смерть) необъяснимый колорит — и уже не удивляют рассказы о том, что после смерти мы некоторое время можем видеть себя со стороны и очень многое понимать совсем по-другому.
«Голубь с зеленым горошком» — это роман, сочетающий в себе разнообразие жанров. Любовь и приключения, история и искусство, Париж и великолепная Мадейра. Одна случайно забытая в женевском аэропорту книга, которая объединит две совершенно разные жизни……Май 2010 года. Раннее утро. Музей современного искусства, Париж. Заспанная охрана в недоумении смотрит на стену, на которой покоятся пять пустых рам. В этот момент по бульвару Сен-Жермен спокойно идет человек с картиной Пабло Пикассо под курткой. У него свой четкий план, но судьба внесет свои коррективы.