Наш город - [4]
— Мальчик, мальчик, хорошо, не буду я тогда эти штаны носить, если от этого тебе больно, буду, как все, юбку носить черную.
И сразу мне стало так жалко, что она в юбке будет, как все.
Нет, побегу за ней, догонять буду, догонять, догонять и буду ей говорить:
Нет, нет, не надо, не надо, я все снесу, наплевать на тетку, на всех наплевать, только не надо юбки, будьте такая, как есть.
А она скажет:
— Вот какой мальчик, хорошо я буду такая.
Хорошо мне сделалось, спокойно так. Вон звезда упала, и песня послышалась далеко-далеко. У собора наверно… а потом ближе стала. Потом еще ближе…
В роде как я знаю, что за песня. Ну да, знаю:
Дяденька какой-то поет. Чудно только: все одно и то же тянет. Как дойдет до «погребенья и гробов», так и стоп. Опять снова… Допоет и мычит, давится изо всех сил. Охота, видно, ему что другое выпеть, а не выпеть. Словно его заколдовал кто.
Вот опять:
Ни за что не сойти ему с этого места. Как дотянет про гробы до конца, замычит такое, что, кажется, никак не выйдет из этого «и на полях». Не тут-то было! Все равно — «на полях» получается.
Да что он, не знает, что-ли, как дальше?
— Ну и нескладный же дяденька.
Сказать ему что-ли?
Скажу, думаю, — больно уж ему трудно! А он уж совсем близко и все «без погребенья и гробов».
Только хотел я навстречу ему — гляжу: черная шляпа большая на нем шатается.
Нет, думаю, привиделось…
Гляжу бареточки обтянулись — словно босой идет.
Нет, не привиделось. Знаете, кто? Пашка! Вот тебе и Пашка. Все еще мне не верилось. Жалко мне его стало, что он пьяный, в грязи весь, и песню даже до конца спеть не может. И обидно, что вот правда он такой, как большие про него говорят. Только не мог я с этим помириться — думаю, все это так только. Настоящий-то Пашка, днем который, — правдее!
Хорошо что барышни наши такого его не видали.
А на другой день узналось, что купца ограбили одного.
Вот так дела пошли у нас в городе.
Да как ограбили! Особенно как-то. И про грабителей говорили у нас шопотом все да тайком. Сначала я долго понять ничего не мог — что такое Ограбили, а не просто.
Одни говорят: купцам так и надо. Это еще что! Скоро всех купцов совсем отменят. Все по-новому переделают. А по-другому выходит, что это социалисты какие-то, — в роде как враги рода человеческого, и что это куда страшнее, чем просто ограбить или обворовать.
Мы, ребятишки, с утра уже у дома того купца. Напротив на тротуаре толчемся.
С виду так ничего особенного: дом как дом, окошки раскрыты, и цветы на окошках, как у тетки, а в цветах кот белый на солнышке умывается.
А ведь вот ограбили же! Две, говорят, с половиной тысячи! Я думаю, это не фунт изюму.
Городовой вышел из дому.
— Во — гляди, гляди!..
Все в парадную так и уставились, словно и самих грабителей вот-вот увидим, раз уж тут городовой. А вышел околоточный со звоном на сапогах. Мы стали поближе к дому перебираться.
А купец на крыльце рассказывает, как было.
Лег он спать рано. Часов в девять.
Не спалось ему, и хотел он за надобностью своей сходить, — может уснуть легче будет, — а тут вдруг в дверях как зажгись огонь, сущий как от лукавого, электрический, и голос оттуда:
— Руки вверх!
Тихий такой голос, а приказательный. А кто говорит, не видно. Прямо в глаза купцу огонь светит, не мигающий. Тут и другой огонь загорелся, — еще темней в комнате стало и еще ничего невиднее. И подумалось купцу — уж не явление ли? Крест положил — не помогает. Пот его прошиб, и дрожать начал. И видит: рука в свет-от проткнулась — и в руке пистолет черный, дыркой купцу в лоб смотрит. Мокрый купец весь стал и еще больше дрожать начал, кровать даже зазвенела, а голос-то:
— Ни с места!
А потом говорить начал приказательно, с расстановкой:
— Гражданин Свнстульников (у купца-то фамилия такая была), гражданин Свистульников, немедленно выдайте те две с половиной тысячи, что сегодня положили в эту шкатулку. Остерегайтесь шуметь или конец вам немедленный!
Вот так дела!
Мы еще таких дел в нашем городе не слыхивали.
Что же это за грабители такие? Говорят так приказательно, точно и не грабители, а начальство какое. О электричеством в кармане да с пистолетами ходят.
Не знал я, как это и объяснить. Весь свет как-то перевернулся для меня вниз головой. Неужто есть какая-то другая жизнь тут же, вот тут — в пашем городе, и закон другой какой-то… Не может же человек так приказательно говорить, если закона на это нет. Неужто есть, есть?
Вот грянуло на меня. Не могу понять.
А купец дальше рассказывает:
— Один-то высокий такой, видать, говорит, рыжий, а другой маленький, в чем душа, чернявый, и нос в роде как у Юдки: еврей беспременно.
Это купец заметил уже потом, когда уходили.
Вот так дела.
Стоят, смотрю, все кругом обалделые, рты разиня, словно на чудо какое пялятся. Да и то — чудо. Не бывало еще делов таких в нашем городе.
А тут вдруг Чекалкина купца сын басом таким немазанным как ляпнет:
— Это еще милостиво с тобой, Алексей Парфеныч, разделались.
Все к нему.
— Как милостиво? Что сморозил?
А купецкий сын:
— Да бате, — говорит — мому чижалее послушание от них выпало!
Этот рассказ написан совсем молодым человеком, который впоследствии стал известным художником, — Александром Николаевичем Самохваловым.В 1918 году Самохвалов вместе с другими студентами Академии художеств участвовал в «великом аврале» — массовом изготовлении революционных лозунгов к празднику Первое мая. Сроки были минимальны, и, казалось бы, немудреная эта и чисто ремесленная работа была превращена в истовое творчество, в трудовую страсть, одержимость, в напряженный поиск молодыми художниками самых выразительных и острых плакатных средств, о чем взволнованно и лаконично повествует Самохвалов, идя «по горячим следам» событий.
Альберт Лиханов собрал вместе свои книги для младших и для старших, собрал вместе своих маленьких героев и героев-подростков. И пускай «День твоего рождения» живет вольно, не ведая непроницаемых переборок между классами. Пускай живет так, как ребята в одном дворе и на одной улице, все вместе.Самый младший в этой книжке - Антон из романа для детей младшего возраста «Мой генерал».Самый старший - Федор из повести «Солнечное затмение».Повесть «Музыка» для ребят младшего возраста рассказывает о далеких для сегодняшнего школьника временах, о послевоенном детстве.«Лабиринт»- мальчишечий роман о мужестве, в нем все происходит сегодня, в наше время.Рисунки Ю.
Пусть вас не удивит, что о серьёзном и опасном путешествии на плоту «Тайти Нуи» через Тихий океан вам рассказывает в этой книжке очень независимый весьма наблюдательный и не лишённый юмора кот по имени Чилито. Все полезные сведения, какие он сообщит вам, точно проверены и руководителем научной экспедиции Эриком де Бишопом, и Хайме Бустосом Мандиолой. Обо всём остальном вы сможете судить сами, прочитав эту весёлую и серьёзную повесть.
Книга известного чехословацкого писателя Йозефа Плевы «Маленький Бобеш» стала в Чехословакии одной из любимейших детских книг.В чем же притягательная сила этой книжки? Почему ее переводили и переводят во многих странах?С большой теплотой, с немалой долей юмора рассказывает Йозеф Плева о живом, любознательном мальчике Бобеше из простой трудовой семьи.Прочитайте эту книжку — она вас познакомит с жизнью чешской детворы в начале нашего века.
Короткие истории об обитателях леса. Через образы растений и животных сказки, порой напоминающие басни или притчи, представляют вполне «человеческие» ситуации; рассказывают о законах живой природы, об отношениях между человеком и природой.Для детей дошкольного, младшего и среднего школьного возраста.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
