Наш двор - [11]
Ноги у мамы начали чернеть. Внизу они черные, вверху белые. Между черным и белым красная полоска. Полоска каждый день поднимается выше. Мама все время лежит. Вчера приходил председатель. Он посмотрел мамины ноги и начал ругать ее:
— Да ты, Петровна, маленькая, что ли? Почему не позвала меня сразу? Ведь давно надо было в больницу…
Дедушка, который возил маму в район, пришел к нам опять. Он повезет маму в больницу. Там ей вылечат ножки, и она приедет.
Бабушка Луиза и бабушка дедушки Семеныча одевают и укутывают маму. Потом все вместе переносят ее на сани. Мы провожаем маму. Мы не плачем — мама скоро вернется.
Мамы уже давно-давно нет. Я гуляю по улице. На улице хорошо. Много снегу и не холодно.
На дороге разговаривают две тети. Я прохожу мимо.
— …И что не согласилась, — говорит одна.
— Да, может, так и лучше, — говорит другая. — Что ж без ног-то за жизнь.
— Здравствуйте, тети, — здороваюсь я.
— Здравствуй, милый. — Одна тетя наклоняется ко мне, берет меня на руки и целует.
— Не надо, — хочу я опять на землю. — Я уже большой.
— Ах ты сердешный, — говорит тетя. — Ну иди, иди. — Она еще раз целует меня в щеку и опускает на землю.
— Мамы долго нет, — хочется мне поговорить с тетями. — Я скучаю.
— Конечно, миленький, конечно. — Одна тетя вытирает слезы. Наверно, она расстроилась, что я скучаю по маме. Мне жалко тетю. Я ее успокаиваю:
— Ну ничего. Она скоро приедет. Вот только ножки ей вылечат, — говорю я, как мне говорил Арно.
— Правильно, миленький, правильно. Ты молодец.
Я иду дальше. Я рад — я молодец.
3. Мария
В районе есть большой дом. Там живут только дети. Детей там много-много. Они играют там разными игрушками. Игрушек там тоже много-много. А еще там кормят три раза в день. И суп дают, и кашу, и хлеб. В этом доме хорошо.
Дедушка Семеныч везет нас в этот дом. Он сидит впереди в санях. Рядом с ним сидит Отто. Он самый маленький. Потом Эльза. Потом я. А сзади Марийка — чтобы я не выпал.
Напротив нас сидят тоже четверо. И один мальчик посредине. Мы едем пока без Арно. Арно потом приедет — он обещал. И будет жить с нами.
Мы уже долго едем. Выехали, как только светать начало, а теперь уже, наверно, обед. Мы опять замерзли. Дедушка Семеныч останавливает лошадь.
— А ну-ка, пробежимся, — говорит он.
Мы вылезаем из саней. Дедушка Семеныч тоже вылезает и идет рядом с санями. Он быстро уходит вперед, потом кричит:
— Догоня-ай! Шевели ногами!
Мы бежим по дороге. Если бежать, то становится тепло. Мы бежим, падаем, встаем и снова бежим. Последними подбегаем к саням мы с Отто. Теперь нам тепло, и мы опять садимся в сани.
Мы выезжаем из леса. Начинается большая-большая деревня. Домов здесь много-много, и людей тоже много. Это, наверно, уже район.
Мы подъезжаем к длинному-длинному дому. Дедушка Семеныч останавливает лошадь у крыльца и высаживает всех. Он заводит нас в дом. Там к нам подходит тетя.
— Ах ты, господи, — говорит она. — Что же делать-то будем? Вчера без предупреждения привезли шестнадцать человек. Тоже таких. Мест-то уже нету. Как же мне быть с вами?
Она куда-то уходит.
В комнате тепло. Мы раздеваемся и садимся на скамейки. Хочется спать и есть. Дедушка Семеныч тоже сидит с нами. Он курит и молчит.
Тетя приходит.
— Ладно, — говорит она. — Троих возьму. А остальных попозже подвези. Недельки через две. Может, места будут: слабеньких много… Давай пока самых маленьких.
Она берет Отто, Эльзу и меня.
— А Марийку? — спрашиваю я.
— Ее потом, — говорит тетя. — В другой раз.
Я иду к Марийке. Я буду с ней. Я приеду с ней лучше в другой раз. Вместо меня тетя берет мальчика, который сидел в санях посредине.
Нам дают по тарелке горячего супа с картошкой и немножко гороховой каши. Вкусно. Наверно, тут всегда так вкусно готовят. Хорошо бы здесь остаться. Но после обеда мы опять одеваемся и едем домой.
Обратно ехать хуже. Темнеет уже и холодно. Лучше бы я остался в том доме. Там тепло. И суп дают. А сейчас приедем домой, и есть нечего.
Нет, нельзя мне было оставаться. Что ж, Марийка одна дома будет сидеть, когда Арно уйдет на работу? Да и Арно будет скучать без меня. Он сам говорил, что скоро приедет к нам, потому что ему скучно будет без нас. Вот, наверно, обрадуется, когда мы сейчас вернемся! Мы залезем на теплую печку и все трое будем там спать. Вместе!..
Я, наверно, уснул. Сани сильно дернулись. Я даже на бок упал. Я хочу опереться на Марийку и подняться, но ее что-то нет.
"А где же Марийка?" — хочу я спросить. Но тут сзади на дороге раздается громкий-громкий крик. Крик обрывается, и теперь слышно, как кто-то там рычит и визжит. Как будто дерется много собак.
Лошадь храпит и бежит быстро-быстро. Дедушка Семеныч стоит на коленях, все время бьет лошадь бичом и часто оглядывается назад. Сани кидает из стороны в сторону. Дедушка Семеныч пересаживает нас вперед, сам передвигается назад. Рядом с ним лежит ружье.
Впереди мы видим несколько огоньков. Это, наверно, уже наша деревня. Огоньки все ближе. Сзади, далеко, тоже огоньки. Их много. Мы быстро едем от них, но они почему-то тоже все ближе. Вот они уже совсем близко.
Это же собаки бегут! Их много!
Дедушка Семеныч два раза стреляет назад. Собаки сбегают с дороги и бегут с двух сторон к нам. Светит луна, и снег из-под их лап сверкает.
1989-й год для нас, советских немцев, юбилейный: исполняется 225 лет со дня рождения нашего народа. В 1764 году первые немецкие колонисты прибыли, по приглашению царского правительства, из Германии на Волгу, и день их прибытия в пустую заволжскую степь стал днем рождения нового народа на Земле, народа, который сто пятьдесят три года назывался "российскими немцами" и теперь уже семьдесят два года носит название "советские немцы". В голой степи нашим предкам надо было как-то выжить в предстоящую зиму.
Итак, начался отсчет третьего тысячелетия. Масштабные даты — новый год, новый век, новое тысячелетие — очень искушают увидеть в них и масштабные рубежи на пути к новым, конечно же, большим и хорошим, достижениям. Но беззвучный, неделимо-непрерывный и неумолимо-самостоятельный поток времени равнодушен к налагаемым на него условным меркам. Рубежи, этапы, эпохи нашей деятельности редко совпадают с круглыми числами на бесконечной линейке времени. Тем не менее, такие даты заставляют задуматься: что же нам удалось сделать, что мы имеем сегодня и что нужно делать завтра? Куда мы вообще идем и к чему придем?
«Свет в джунглях» ― повесть о замечательном человеке. Имя его ― Альберт Швейцер. Мыслитель и врач, писатель и музыкант, ученый и искусствовед, борец за мир ― в нем одном соединялось столько дарований, сколько хватило бы на десятерых. Более полувека прожил Альберт Швейцер в джунглях Африки. Он на свои средства основал там больницу для африканцев. История его жизни в Африке ― это история борьбы с гибельным климатом и дикими зверями, недоверием местных жителей и властью колдунов. Альберт Швейцер начинал свою деятельность, руководствуясь идеями абстрактного гуманизма.
На протяжении всего XX века в России происходили яркие и трагичные события. В их ряду великие стройки коммунизма, которые преобразили облик нашей страны, сделали ее одним из мировых лидеров в военном и технологическом отношении. Одним из таких амбициозных проектов стало строительство Трансарктической железной дороги. Задуманная при Александре III и воплощенная Иосифом Сталиным, эта магистраль должна была стать ключом к трем океанам — Атлантическому, Ледовитому и Тихому. Ее еще называли «сталинской», а иногда — «дорогой смерти».
Сегодняшняя новостная повестка в России часто содержит в себе судебно-правовые темы. Но и без этого многим прекрасно известна особая роль суда присяжных: об этом напоминает и литературная классика («Воскресение» Толстого), и кинематограф («12 разгневанных мужчин», «JFK», «Тело как улика»). В своём тексте Боб Блэк показывает, что присяжные имеют возможность выступить против писанного закона – надо только знать как.
В данной работе рассматривается проблема роли ислама в зонах конфликтов (так называемых «горячих точках») тех регионов СНГ, где компактно проживают мусульмане. Подобную тему нельзя не считать актуальной, так как на территории СНГ большинство региональных войн произошло, именно, в мусульманских районах. Делается попытка осмысления ситуации в зонах конфликтов на территории СНГ (в том числе и потенциальных), где ислам являлся важной составляющей идеологии одной из противоборствующих сторон.
Меньше чем через десять лет наша планета изменится до не узнаваемости. Пенсионеры, накопившие солидный капитал, и средний класс из Индии и Китая будут определять развитие мирового потребительского рынка, в Африке произойдет промышленная революция, в списках богатейших людей женщины обойдут мужчин, на заводах роботов будет больше, чем рабочих, а главными проблемами человечества станут изменение климата и доступ к чистой воде. Профессор Школы бизнеса Уортона Мауро Гильен, признанный эксперт в области тенденций мирового рынка, считает, что единственный способ понять глобальные преобразования – это мыслить нестандартно.
Что же такое жизнь? Кто же такой «Дед с сигарой»? Сколько же граней имеет то или иное? Зачем нужен человек, и какие же ошибки ему нужно совершить, чтобы познать всё наземное? Сколько человеку нужно думать и задумываться, чтобы превратиться в стихию и материю? И самое главное: Зачем всё это нужно?