Наш десантный батальон - [20]
Александр:
УЧЕНИЯ _
В начале августа 1982 года к нам в батальон прибыл из Ташкента майор - проверяющий. Цель его командировки заключалась в проверке ограничения расхода боеприпасов при проведении операций, до этого нам на совещании зачитали директиву: "… в связи с необоснованным расходом боеприпасов, а также экономного их расхода при "проведении учений" в частях и соединениях ТуркВО ПРИКАЗЫВАЮ:
Для рот…
Для батальонов….
Для полков…
Для артиллерии… и так далее.
Хотя все нормы расхода по проведению стрельб и учений даны в наставлениях и директивах, но это в мирное время; поэтому для нас дико было слушать эту чепуху, которую состряпали в Союзе люди далекие от войны. Хотя, с точки зрения государства, Афган накладно сказывался на экономике страны, но это абсолютно не дело военных. А посему господа… извольте, вы меня сюда прислали, а я лучше лишнюю
"феньку" в РД положу, чем буду докладывать духам, что ограничен в средствах. Мы постоянно смеялись, когда читали очередной номер окружной газеты "Фрунзевец": "При проведении учений, рота подавила несколько вражеских точек противника, в результате захвачено…, такие-то представлены к гос. наградам. А вот и интервью с кавалером
…, Расскажите, пожалуйста, дорогой, как Вы добились таких замечательных результатов в боевой и политической подготовке…?".
Так вот. Утром вызывает нас с ротным комбат и приказывает в присутствии этого майора - вооруженца провести "спецоперацию" по оказанию интернациональной помощи соседнему кишлаку. Майора пошли готовить к "операции", а сам потом без него добавляет: "Детюк, надо сделать так, чтобы эти "чудаки" на большую букву "М", больше таких директив не спускали в войска".
Задача поставлена, надо выполнять, пошли готовиться к "цирку".
Посмотрев на нашего майора, я подумал, что Юрий Алексеевич Гагарин свободнее чувствовал себя в скафандре, чем наш "орел" в амуниции.
Взгромоздили его на командирское место в БТРе, дали ему шлемафон, чтобы все команды слышал, и на шести машинах вышли за батальон в направлении Гардеза, а потом вдоль Баракинской "зеленки". Заранее договорившись с ротным, я на двух машинах ушел в сторону и начал изображать "противника". Услышав первые очереди, а затем и цоканье пуль по броне, проверяющий из люка больше не выглядывал, в эфире стояли маты да команды на открытие и прекращение огня, навели артиллерию - отработали, а потом ротный прекратил стрельбу. Я продолжал работать "противником", пару выстрелов из "Мухи" перед
БТРом, затем из стрелкового. А рота молчит, визг и вопли в ларингофонах:
- Почему рота молчит? Немедленно огонь всем!!!
- Лимит выработали, извольте, директива не дозволяет.
- Я Вам приказываю, под мою личную ответственность!
После клоунады вернулись в батальон. Показуха удалась, сразу пришли вертушки, а мы забыли про директиву.
Где-то, зимой комбат, улыбаясь, говорит: "Ребята, помните майора из отдела РАВ (ракетно-артиллерийского вооружения), так вот теперь подполковник. По штабу округа со звездой ходит. Красной".
Александр:
_Портреты: МАЛЬЦЕВ_
Старший лейтенант Володя Мальцев - "молчи, молчи". Особист. Он жил в казарме семерки, только вход к нему в кубрик со стороны плаца
- отдельный. Как-то, после нескольких месяцев в Бараках, он вызывает меня к себе:
- Товарищ лейтенант…, - и начинает пургу нести о моих бойцах, обо мне.
- Володя, - говорю, - у тебя своя свадьба у меня - своя.
На выходе, после подрыва со Шлепкиным (комбатом), он резко поменялся, и в дальнейшем, по крайней мере, мне, никаких пакостей не делал.
Мне надо было сдавать подорванный БТР, пришли трайлеры, они тянули из бригады и из батальона всю подбитую технику, а ее можно было списывать только после подписи особиста. Володя подходит и говорит: "Что-то классно твой БТР выглядит, как новенький, неси
Мухи". Ротный спрашивает: "Зачем?", я говорю: "Пойдем, потешимся".
А один и второй заканчивали танковые училища, БТР выволокли к
Мечети за батальон - один выстрел, второй - рикошеты: "Говно, а не противотанковое оружие!", я отошел на метров семьдесят, и сам выстрелил - башня подпрыгнула на метра два, говорю: "Ребята изучайте мат. часть - взрыватель взводится после пятидесяти метров".
Александр:
_МИРОВАЯ СЛАВА._
5 сентября 1982 года я, и командир нашего хозвзвода прапорщик
Вареньев, уехали в отпуск. Вместе до Кишинева, Вареньев жил в
Дубоссарах. В Ташкенте встретили нашего комбата после ранения, майора Шлепкина, он ехал тоже домой, но уже на комиссацию. Очень хорошо посидели в ресторане аэропорта.
Шлепкин спрашивает: "Что Вы там, в Бараках натворили?". Мы же ничего не знали, что про наш батальон по "вражьим" радиостанциям молва идет (Би-Би-Си и т.д.).
А дело было так: 28 августа было у нас очередное сопровождение, основные усилия батальон сосредоточил на участке дороги от Мухамедки до расположения, практически прошли спокойно, сняли две мины в ущелье, да в районе разрушенной школы завязался огневой бой.
Пока колонна стояла возле батальона, разгружали продукты, боеприпасы, сливали топливо, восьмую роту отправили, после снятия с блокпостов на дороге, на расчистку "зеленки" за сопкой с
"Ласточкиным Гнездом", в сторону Гардеза, с полкилометра до пустыни
В груде пылающих углей не виден сверкающий меч. Тверда и холодна наковальня. Страшны удары, и брызгами разлетаются огненные искры. Но крепки клинок, закаленный в огне и воде, и воин, через горнило войны прошедший.
Автор этой книги — бывший штурман авиации Черноморского флота, ныне член Союза журналистов СССР, рассказывает о событиях периода 1941–1944 гг.: героической обороне Севастополя, Новороссийской и Крымской операциях советских войск. Все это время В. И. Коваленко принимал непосредственное участие в боевых действиях черноморской авиации, выполняя различные задания командования: бомбил вражеские военные объекты, вел воздушную разведку, прикрывал морские транспортные караваны.
Немало суровых испытаний выпало на долю героев этой документальной повести. прибыв на передовую после окончания снайперской школы, девушки попали в гвардейскую дивизию и прошли трудными фронтовыми дорогами от великих Лук до Берлина. Сотни гитлеровских захватчиков были сражены меткими пулями девушек-снайперов, и Родина не забыла своих славных дочерей, наградив их многими боевыми орденами и медалями за воинскую доблесть.
В романе показана борьба югославских партизан против гитлеровцев. Автор художественно и правдиво описывает трудный и тернистый, полный опасностей и тревог путь партизанской части через боснийские лесистые горы и сожженные оккупантами села, через реку Дрину в Сербию, навстречу войскам Красной Армии. Образы героев, в особенности главные — Космаец, Катица, Штефек, Здравкица, Стева, — яркие, запоминающиеся. Картины югославской природы красочны и живописны. Автор романа Тихомир Михайлович Ачимович — бывший партизан Югославии, в настоящее время офицер Советской Армии.
Роман югославского писателя — лирическое повествование о жизни и быте командиров и бойцов Югославской народной армии, мужественно сражавшихся против гитлеровских захватчиков в годы второй мировой войны. Яркими красками автор рисует образы югославских патриотов и показывает специфику условий, в которых они боролись за освобождение страны и установление народной власти. Роман представит интерес для широкого круга читателей.
Осетинский писатель Тотырбек Джатиев, участник Великой Отечественной войны, рассказывает о событиях, свидетелем которых он был, и о людях, с которыми встречался на войне.