Наш цвет зеленый - [16]

И слово «щипцы» он произнес почти шепотом. Но матрос, стоявший возле кастрюли с кипятком, услышал этот шепот, несмотря на глухие удары волн и свист ветра над океаном.

Операция длилась полтора часа. Где-то в углу молоденький матрос Васильев, по-детски всхлипнув, осел на пол. Хирург не обратил на него внимания - и не такое бывало в анатомичке с молодыми студентами. Боцман Белов, до крови закусив губу, всматривался в открытую рапу на теле Осипова, не выпуская его пульса. Сердце билось учащенно, но билось, а это главное.

Богомолов действовал спокойно. Словно автоматически, двигались его руки, и в сознании его сама по себе возникала цепочка основных действий, которые он должен был сделать. Руки хирурга подчинялись этому внутреннему спокойному голосу, руководившему им.

Когда через полтора часа Богомолов снял перчатки п, почти не глядя, бросил их в то же самое ведро с окровавленной ватой и кусками марли, оп уже был совершенно спокоен.

«Только бы не было инфекции,- напряженно думал оп.- Все остальное я сделал правильно. Промыл кишечник, зашил полость. Два укола взбодрили усталое сердце больного».

Океан бесновался и неистовствовал. Вахтенный, стоявший у руля, таранил волны, вглядываясь сквозь забрызганное стекло в пляшущую перед глазами линию горизонта. Но он улыбался. Улыбался боцман, грубовато разглаживая шершавой ладонью седые виски. Застенчиво, по-детски улыбался матрос Васильев под чуть насмешливыми взглядами товарищей. Улыбалась Валя.

Но улыбался лишь молодой хирург. Он сидел обмякший и обессиленный возле своего первого пациента, которому он спас жизнь. Сидел, даже не догадываясь о том, что вся команда пограничного катера будет отныне с уважением глядеть на него, молодого и безусого, прошедшего первое испытание на мужество.

СЕГОДНЯ ШТОРМ ИТ

Черт возьми, однако сегодня штормит! - выругался командир сторожевого корабля, вглядываясь в горизонт.

Корабль только что вышел из-за бетонного тела пирса, и холодные волны, украшенные белыми гребешками, начали безжалостно бросать его из стороны в сторону.

Командир корабля только что получил распоряжение немедленно выходить в море. В пределах двенадцатимильной полосы обнаружены недавно поставленные сети с радиобуями. На карте даны точные координаты - японская шхуна должна скоро возвратиться.

«Что-то осмелели за последнее время капитаны этих маленьких рыбачьих шхун,- думал командир корабля.- Все чаще заходят они из нейтральных вод в советские. Словно не знают, что за нарушение территориальных вод капитан шхуны может быть осужден на срок до трех лет».

Конечно, японские рыбаки отлично знают это. По они все чаще идут на риск. Несколько удачных уловов оправдают содержание семьи осужденного капитана. Много ли им надо - рыбацкой семье. Компания платит, если капитан идет на риск. А он-то идет довольно часто. Командиру корабля Свиридову уже приходилось встречаться с японскими моряками, дважды осужденными за нарушение государственной границы.

Сторожевик плюхается с волны на волну. Пенистые волны заливают палубу. Солевые брызги падают на стекло. И если бы не вращающийся диск, вряд ли штурвальный мог разглядеть вспененный волнами, пляшущий горизонт.

- Ну вот, уже недалеко,- громко говорит капитан-лейтенант Свиридов, скользя глазами по карте.

И вдруг командир корабля замечает: то пропадая между волн, то вырываясь на штормящую поверхность, у горизонта танцует и бьется небольшая японская шхуна. Но, конечно, ориентируясь на радиобуй, отмечающий расположение сетей: она пришла за добычей.

Еще один короткий взгляд на карту. Сети на нашей территории…

- Полный вперед! - командует командир пограничного корабля.

Ревут моторы, и, вздымая каскады брызг, корабль устремляется вперед.

Обшаривая горизонт биноклем, Свиридов находит неустойчивый силуэт шхуны. Да, это японец. Свиридов видит, как торопливо рыбаки обрубают снасти. Они заметили пограничников и стремятся как можно скорее уйти в открытый океан из территориальных вод Советского Союза.

Однако скорость сторожевика настолько значительна, что он успевает отрезать путь к бегству. И вот уже японская шхуна с круто выгнутыми бортами болтается почти рядом с пограничным кораблем.

- Осмотровая группа на борт! - командует Свиридов.

Он-то уж знает, что это такое. Шесть пограничников во главе с лейтенантом, надев оранжево-красные жилеты, замерли у борта. Пограничники вооружены. У старшины рация… Сейчас наступит самый ответственный момент. В шторм задержать шхуну, перейти на ее палубу, чтобы произвести досмотр в советских водах, в результате которого обнаружится, что рыболовные сети поставлены именно этим судном. Ведь поставлены они на чужой территории - в прибрежных водах нашей страны.

О, эти короткие мгновения перед броском! Японцы не сбавляют хода. Пограничный корабль настигает шхуну и, медленно приближаясь к пей, идет параллельным курсом. Все ближе и ближе…

- Остановить шхуну! - поступает команда.

Шхуна стопорит двигатель, увидев, что ей не уйти от преследования.

Теперь оба борта рядом. Они мелькают перед глазами. Палуба - на два метра вверх, на два метра вниз. Именно сейчас нужно уловить такой момент, когда сдвигающиеся, словно лезвия ножниц, борта на какое-то мгновение сровняются. Надо прыгать!