Наш человек в гестапо. Кто вы, господин Штирлиц? - [11]

— Этот факт он начисто отрицает. Считает, что его оболгали завистники из «Коричневого дома», поскольку он стал пользоваться доверием фон Заломона.

— Ну хорошо, — кивнул Доктор, — пошли дальше!

— В процессе разработки связей А/70, — продолжил Павел, — и освещения деятельности контрразведывательного отделения полицай-президиума, мы установили подходящего объекта в окружении А/70. После предварительной проверки этого объекта…

— Так, что удалось о нем узнать, — прервал Павла резидент.

— Мы сообщили его данные: Вильгельм Леман, возраст 45 лет, проживает по адресу — Кармен-Сильверштрассе, 21 в двухкомнатной квартире, женат, имеет домашний телефон. Источник А/26 сообщил: Леман имеет ранг криминал-ассистента, занимает должность секретаря по картотеке в комнате 67 полицай-президиума. Среди коллег считается работником средних способностей и не особенного прилежания, любит задаваться, считая себя лучше их, но выдвинуться не смог. По месту жительства известен как комиссар криминальной полиции и очень любит, когда его так величают. Товарищи по службе полагают, что он человек без определенных политических взглядов. Мы присвоили ему номер А/201.

— Так, понятно… — резидент задумался.

Дверь кабинета неожиданно отворилась и шифровальщик Маслов вошел в помещение. Все замолчали.

— Принес телеграмму? — спросил его Доктор.

— Так точно… — Маслов, сделав несколько быстрых шагов, оказался между сидевшим за приставным столиком Смирновым и Гольденштейном. Открыв свою известную всей резидентуре черную папку, он достал из нее телеграмму и положил ее на стол перед резидентом. Потом, отступив на шаг в сторону, он застыл в ожидании дальнейших указаний.

— Продолжай, Павел Иванович! — сказал резидент и кивнул Маслову головой, давая понять, что тот свободен. Подождав, пока Маслов вышел, Павел продолжил свой доклад:

— После того, как была получена информация в отношении А/201, мы рекомендовали А/70 попытаться осторожно вовлечь А/201 в работу с нами. В результате последний дал согласие сотрудничать с нами…

— Какие еще материалы передал нам за это время А/70? — опять прервал Павла резидент.

— Летом от него получены подробные данные о структуре полицай-президиума, его политического отдела с указанием фамилий руководителей, а также информация, которую он добыл из бесед с отставными полицейскими Вулем и Шуленбергом. Затем А/70 проводил по нашему заданию установки, представил информацию об организации, которая используется военной контрразведкой для разработки наших учреждений в Берлине.

— Понятно, продолжайте!

— Очень ценно то обстоятельство, что А/201 связан с бывшим чиновником политической полиции Новаковским, который в настоящее время работает на военную контрразведку, с чиновником отдела Iа политической полиции Рау, который занимается выявлением подпольных радиостанций, и сотрудником военной контрразведки Лизиным. А/201 согласился информировать нас о всех заданиях, которые будут поступать от Рау через Новаковского, что для нас сейчас очень важно.

— С этой почтой мы что-нибудь будем посылать от А/201? — спросил Смирнов, молчаливо сидевший за столом.

— А/201 передал нам копию доклада руководителя компартии Германии, который был направлен во все районные парторганизации объяснил Павел.

— Как он его получил, — сразу насторожился резидент. — Вы выясняли?

— Выясняли, Ефим Соломонович! Со слов А. 201, ему случайно удалось ознакомиться с этим документом, когда папка с перепиской возвращалась от начальника отделения в регистратуру и находилась среди других бумаг, ожидающих отправки в канцелярию отдела. В ближайшее время агент надеется установить источник информации полиции в руководстве местного комитета коммунистической партии.

Павел закончил свой доклад и уставился на своих начальников.

— Не забудьте сразу же проинформировать друзей, и источник А/75, — обратился Гольденштейн к Смирнову, имея ввиду руководство компартии Германии. — А теперь, Павел Иванович, ознакомьтесь с телеграммой из Центра. Дело взято под контроль руководством разведки.

Павел взял протянутый резидентом исписанный мелким аккуратным почерком бланк шифротелеграммы с литером «совершенно секретно», и прочитал:

«07. 09. 29 Берлин, тов. Захару. Совершенно секретно.

Ваш новый А/201 нас очень заинтересовал. Судя по материалам, которые мы получили, источник может развиться в очень ценного агента. Единственное наше опасение это то, что вы забрались в одно из наиболее опасных для нас мест, где при малейшей неосторожности со стороны источников может случиться много бед.

Считаем необходимым проработать вопрос о специальном способе связи с А/201.

Алексей».

Оперативный псевдоним «Алексей» принадлежал начальнику Иностранного отдела ОГПУ Трилиссеру.[4]

— Прошу быть внимательным и тщательно готовьте документы в Центр, — сказал Павлу Гольденштейн. — Без согласования с Москвой никаких мероприятий по А. 201 не проводить! — это уже был приказ.

Немного помолчав и дав тем самым Павлу возможность осознать услышанное, резидент, уже менее строгим голосом, продолжил:

— Вот так, Павел. Тебе надо лично встретиться с А/201 и договориться об условиях связи. Я думаю, что работать с ним нужно через нелегалов. Создадим группу «Бом». Нелегала Бома ты знаешь?