Насчет папайи - [17]

— Откуда ж тогда колечко?

— Что?

— Откуда ж тогда колечко, раз ты не гомик?

Ах, вот в чем дело: в его сережке.

— Подарила моя девчонка.

Кейси издал чуть запоздалый шумный вздох.

— А то я думал, ты гомик.

Даффи подумал, что у него, может быть, появился приятель.

По пятницам выдавали зарплату. Ровно в четыре часа они — все шестеро — выстраивались в очередь перед офисом миссис Бозли — Даффи, как новобранец, последний.

— Надеюсь, я работал удовлетворительно, миссис Бозли, — сказал он, надеясь, что это звучит не слишком подобострастно.

В ответ миссис Бозли окинула его своим фирменным леденящим взглядом и продолжила отсчитывать его жалованье. Протянув ему деньги, она сказала:

— Я не знаю. Я за вами не смотрела.

Это была не совсем правда; в эти четыре дня Даффи, стоя в своем углу, не раз замечал, как прямо напротив него маячит ее белокурый пучок. Даффи это наводило на мысль, что она наблюдала за ним, даже если это и было не так.

Он ушел в свой угол и, сев там на ящик, стал смотреть на стеклянную комнатушку. И откуда только берутся такие женщины? Было ли у нее хотя бы имя? Было ли у нее прошлое? Были ли у нее родители, или она просто свалилась с неба, пробив крышу хендрикова склада, элегантная, сорокалетняя, горящая желанием руководить? Не могла же она с самого начала быть заведующей складом, и начинала она явно не здесь. Чем она могла заниматься прежде? Даффи представил себе ее аккуратно причесанные волосы, подтянутую, но, на его вкус, малоаппетитную фигуру, правильные черты лица; затем отнял лет десять-пятнадцать, переодел ее в униформу (вежливо отвернувшись в сторонку, пока она раздевалась) — и вот результат: стюардесса. Или, как их еще называют, бортпроводница. Это было похоже на правду. Наверняка, она в прошлом была стюардессой; их отправляли на пенсию с — он не знал, с какого возраста, но предполагал, что примерно тогда же, когда и крольчих из «Плейбоя». Довольно несправедливо, думал Даффи; только сегодня твоими были и бесплатные путешествия, и внимание бизнесменов, и вот уже тебе говорят: извини-подвинься, товарный вид не тот, нет, ничего особенного, вот только морщинки возле рта стали чуточку заметнее, да и вообще, есть отличная работа на земле, и всех путешествий — в столовку, да в уборную.

Куда деваются старые стюардессы? Куда деваются все старики? Старые гольфисты не умирают, они только теряют свои мячики. Где он это читал? А что бывает со старыми охранниками? Что будет с Даффи, когда он растолстеет, состарится и перестанет соображать? Может, он станет ночным сторожем и будет сидеть в какой-нибудь конуре, и жарить каштаны, и ждать, пока панки обзовут его Дедом и нассут ему на дверь. А может, он будет, шаркая, мерить шагами коридоры какого-нибудь завода — не потому, что он чего-то там проверяет на предмет безопасности, а потому что устал сидеть, и хочется размять ноги, а не в меру прыткий ковбой хряснет его по затылку прикладом дробовика. Так оно всегда и бывает.

— Ключи от машины.

Даффи вздрогнул. Перед ним стоял Глисон; он что-то жевал, и его бачки методично двигались вверх-вниз. Пухлая физиономия Глисона придавала ему дружелюбный вид — впрочем, обманчивый.

— Твоя машина стоит не там, где положено, дай мне ключи.

— Извини, я сейчас пойду переставлю.

Даффи стал вынимать руку с ключами из кармана, и тут Глисон придержал ее.

— Твоя машина стоит не там, где положено.

— Да, я понял.

Несколько секунд они смотрели друг на друга. Даффи пытался сообразить, почему они весь день не возражали против того, где припаркована его машина, и только сейчас…

— Твоя машина стоит не там, где положено.

Господи, какой же он идиот. Боже мой, какой же он идиот. Не говоря ни слова, он вынул ключи и протянул их Глисону. Если бы он не увлекся так картинками своей старости, он бы просек это куда быстрее, но все равно… Ему было стыдно за себя. Ты принимаешь полсотни, ты ждешь, пока с тобой вступят в контакт, и когда это происходит, ты даже не в состоянии этого понять. Может быть, он уже растолстел.

Через несколько минут Глисон вернулся. Даффи почти ждал, что сейчас он что-нибудь ему скажет, может быть, что-то вроде «Встретимся за третьим холодильником справа». Но вместо этого Глисон, с расстояния в четыре ярда, просто перебросил ключи Даффи и пошел в сторону. Даффи подхватил ключи на лету и тут же бросил взгляд на офис миссис Бозли. Показалось ему, или там и в самом деле мелькнули белокурые волосы в тот момент, как она отвернулась?

Что ж, по крайней мере, хоть что-то произошло — все лучше, чем ничего, даже если не ясно, что к чему. Даффи не мог дождаться половины шестого, чтобы можно уже было посмотреть, зачем им понадобилось двигать его машину.

Но когда раздался сигнал об окончании рабочего дня, он не стал торопиться. Медленно переоделся, не спеша, направился к двери. Кто бы ни хотел пойти за ним следом, ему не пришлось бы его догонять. Но никто за ним не пошел. Его фургон стоял на том же самом месте, где он его и оставил; это его, впрочем, не удивило. Он медленно направился к нему — ожидая, что его может окликнуть Кейси, который как раз садился в свою «Капри». Но ничего не произошло. Даффи залез в фургон. На сиденье ничего. Он открыл бардачок: тоже ничего. Все по-прежнему было и на полочке под ветровым стеклом, и сзади тоже. Тут Даффи пришло в голову, что они могли напортить ему что-нибудь в моторе, но он отогнал эту мысль как нерациональную. Выезжая с парковки, он сунул руку в кармашек на дверце. Полиэтилен. Ага. Он выложил пакет себе на колени, но взглянул на него, только когда перешел на вторую скорость. Калькуляторы. Шесть карманных калькуляторов; все в коробочках, все еще в полиэтиленовой упаковке.