Нас вызывает Таймыр? - [78]

Я кинулся звонить командиру сам. Как ни странно, дозвониться мне удалось с первого раза (обычно тут на один звонок в авиаотряд уходит не менее часа).

— Все верно, — тяжко вздохнув, подтвердил командир, — загрузочка у них под завязку. Попробуем взять вас на той неделе в почтовый рейс по полярным станциям. У них два круга бывает: большой и маленький. В какой-нибудь вас непременно сунем.

— А они что, только сейчас узнали, что им железо туда везти придется и запасной экипаж? — спросил (неизвестно у кого) Петя, когда я пересказал коллегам свой разговор с командиром. — Чего же они нас тогда за нос водят?

— Да знаем мы эти ихние штучки! — махнул рукой наш мэтр, снимая ватные штаны. — Небось хотят по дороге какой-нибудь шахер-махер обделать, и мы им, да еще с кинокамерой, как мозоль на глазу. Вот и все.

Так и промаялись мы весь день в безделье: все наше имущество на острове и снимать ничего невозможно. А завтра — воскресенье, а по воскресеньям вездеход на остров не ходит. Значит, и завтра весь день придется тоже груши околачивать.

Сегодня познакомились с колоритнейшим мужиком. Зовут его Григорием. У него огромная лысая башка, широкая, как лопата, борода с проседью и полный рот золотых зубов. Он рыбак местного рыбзавода. Его участок располагается в устье реки Хутуду-Бигу, что в переводе с нганасанского (а может, долганского или ненецкого) означает — «жить можно». А я сразу же вспомнил, что речка, в которой мы ловили рыбу, когда работали на горном массиве Тулай-Киряка-Тас[23], называлась — Хутуду-Яму. Что, интересно, означает это имя? Может, «жить нельзя»? Со знакомством подарил он нам здоровенного, килограмма на три, муксуна, мороженого и с выпученными глазами. Выпученные глаза у мороженой рыбины — признак хорошего качества: значит, заморозили ее живой и ни разу не оттаивали, иначе потом глаза провалились бы внутрь и, сколько потом ни замораживай, снова бы не вылупились.

В обед сварили мы первую настоящую уху (это на третьей-то неделе своего пребывания на Севере!). Под уху, разумеется, выпили по рюмке водки, ибо, как сказал мудрый Давлетыч:

— Уха без водки, ребята, это просто рыбный суп.

Как уже говорилось, жизнь на Диксоне причудлива, и проблемы могут возникнуть самые неожиданные и разнообразные. Так вдруг возникла тут проблема с контейнерами. Как рассказали нам старожилы, прежде этих контейнеров тут была чертова пропасть: они в два, а то и в три этажа громоздились по берегам бухты. А теперь ушлый народ растаскал их по домам, они стоят на улицах возле домов, на них навесили амбарные замки, и всю зиму хранят там мясо и рыбу. А кроме того (и это, видимо, главное), каждый чувствует тут себя человеком временным и бережет на всякий случай контейнер, чтобы можно было смотаться на Большую Землю в мгновение ока. А незапасливые люди, собравшиеся в отъезд, ищут контейнеры месяцами и не всегда находят.

Главная улица поселка Диксон (не островной, а «материковой» его части) — улица Таяна. Мы долго выясняли, кто же он таков — этот Таян. Оказалось, что это национал (то ли долганин, то ли ненец, то ли нганасанин), который прославился тем, что во время войны ежемесячно сдавал в Фонд обороны то ли три, то ли даже четыре плана рыбы и мяса. При всем том, что мы ни одного национала на Диксоне (ни на островной, ни на «материковой» части) так и не встретили. И по словам старожилов, никогда они тут не жили. Разве что только вот этот Таян.

Нынче выяснилось, что полет с почтой как по большому, так и по малому кругу почти наверняка не состоится. Часть машин «на форме», часть требует починки, часть в командировках (на ЗФИ, на Челюскине, на Северной Земле и в других точках), а главное, командир эскадрильи получил из Красноярска от своего вышнего начальства категорический приказ: все свободные «Ми-8» и с ними грузовой «Ми-6» с горючим отправить на остров Средний, откуда знаменитая красноярская фирма «Соло-Полюс», возглавляемая небезызвестным Б. В. Пестряковым, планирует большой десант на Северный полюс. Компания при этом собирается большая и очень пестрая: мексиканские кинодокументалисты, группа предпринимателей-чехов, какая-то «Мисс Северный полюс» (наверное, длинноногая блондинка) и даже два «моржа», которые на Северном полюсе предполагают искупаться (как они собираются устраивать там полынью, ума не приложу!). Кроме того, ушлые предприниматели хотят взять туда с собою тонну (!) коньяка, проштемпелевать на полюсе этикетки и потом продавать этот коньяк за валюту по десятикратной цене. Командир эскадрильи (перед нами у него есть чувство вины, которое мы тщательно поддерживаем) предлагает и нам полететь с ними:

— Какая им разница, двадцать пять или двадцать семь человек с собой брать?

— Нам надо лететь втроем, — быстро сказал Борис Борисович.

— Ну, двадцать восемь. А мы со своей стороны можем настоять: или берете наших киношников во что бы то ни стало, или никаких рейсов мы вам выполнять не станем — и точка! На полюсе они предполагают быть часа три, не больше. Быстренько все снимите — по машинам и назад!

Очень заманчивая перспектива, но уж больно шикарная, а как говорят американцы: «Все это слишком хорошо, чтобы было правдой!»