Нас предала Родина - [6]

— Мужики, вы представьте, — Рамзан говорил тише. — Помните 91-й год, ГКЧП? Помните, как народ БТРы в Москве останавливал, военных вытаскивали. А если бы там вместо русских американцы оказались? Или израильтяне? Представляете, что бы было? Вот и здесь то же самое.

— Ты хочешь сказать, что теперь все сплотятся вокруг Дудаева? — спросил Борис.

— А ты как думал? — Асланбек выкинул сигарету, тут же вытащил другую. — Конечно! Да еще вчера большинству наплевать было, кто кого свалит — Дудаев или оппозиция. Что те чеченцы, что те. Устали уже все, устали. А вместо чеченцев пришли русские. На танках! Теперь все — никакой оппозиции больше нет. Эх, Москва.… Вот удружили — дудаевцы спасибо должны сказать.

Помолчали. Дым десятка сигарет поднимался вверх, в хмурое ноябрьское небо.

— А может, это они специально.… Договорились? — спросил кто-то неуверенно.

— Черт его знает, — отозвался Рамзан. — Кстати, в курсе, что Москва уже отказалась от своих?

— Как это?

— А вот так! — зло сказал Андрей. — Заявили, что ни одного российского военнослужащего в штурме не участвовало. Падлюки! А Грачев объявил, что танки в город мог бросить только полный дурак. Что, если будет надо, он возьмет Грозный одним парашютно-десантным полком за два часа.

— Они что — одурели? — не поверил Львович.

— Черт его знает, — повторил Рамзан. — Политиков не разберешь. Что ваших, что наших.…

— Рамзан, ты чего это? Ты же сам вроде за Дудаева был? — спросил Андрей.

— Да пошел ты! Мало ли кто за кого был — вон Львович по коммунистам тоскует, а ты за Ельцина недавно глотку рвал. Забыл? Воевать-то зачем?

А вечером телевидение под траурную музыку без перерыва показывало последствия штурма. Подбитые танки с оторванными башнями, разрушенные дома. Трупы танкистов, обгорелые как головешки. Трупы гражданских, попавших под шальную раздачу. И куски кровоточащего человеческого мяса на асфальте, на деревьях и даже на проводах.

Кровь, кровь и кровь.

И вой женщин.

И постоянно звучащее слово: «Г1аски[1]».

Удивленно. Возмущенно. Зло. Безнадежно.

«Г1аски?» «Г1аски…» «Гlаски!»

— О! Смотрите, смотрите! — закричал Славик. — А вон мы с бабушкой! Видели?!

— Что? — испугано спросила Ирина. — Вы с бабушкой ходили смотреть на этот ужас?

— А чо? Ходили. Все ходили и мы пошли. Мам, знаешь, около дворца танк валяется, а башня метров на 30 отлетела! Вот, небось, бабахнуло! А еще я за «Юбилейным» собаку отогнал — она хотела человеческую руку сожрать.

— Славик! — закричала Ирина. — Славик, замолчи! Замолчи! Замолчи!! Замолчи…

Разговор с телевизором

— Ну что, Боря, не хочешь поговорить с самым главным?

Человек на экране напоминал чудовищную карикатуру. Густые черные брови, лысина с родимым пятном, щегольские военные усики и породистый нос алкоголика. Вдобавок, на лбу у него была повязка с надписью «Догоним и перегоним Эмираты»!» Один из лацканов желтого пиджака украшал двуглавый орел, на другом красовались серп и молот.

— А ты кто такой? — спросил Борис.

— А тебе, па-нимаешь, не все равно? — Издевательски улыбнулся телемонстр. — Главное что я все знаю. Или тебе не нравится мой, па-нимаешь, облик? Так лучше?

Человек щелкнул пальцами и превратился в известную всей стране, но совершенно голую телеведущую с неожиданно внушительным бюстом. К соску одной груди был пристегнут микрофон, над выбритым лобком извивалась татуировка: «Все для народа…»

Борис поморщился.

— Что, и так не нравится? Экий ты, братец, привередливый! Ладно, черт с тобой!

Девица разочарованно усмехнулась и растаяла. На ее месте сидел теперь благообразный седой старичок с остренькой бородкой и молодыми глазами.

— Не надоело паясничать? — раздраженно спросил Борис. — Тут рушится все, а тебе лишь бы…

— Да ты что?! — театрально закатил глаза старичок. — Рушится? Прямо-таки все? Может, хватит истерики? — голос стал жестким и циничным. — Рушится у него.… Да это тебе, мой друг, просто повезло: родился в спокойное время, даже вырасти и пожить успел. А не кажется ли тебе, что это вообще-то исключение? А вот состояние когда кажется, что все рушится — это наоборот, привычное состояние нашей страны? Ась?

— Не знаю, — буркнул Борис. — По-моему, такого давным-давно не было.

— Ну да, ну да! Давно — лет пятьдесят. Это для тебя много, а для страны — тьфу! Тебе, Боря, просто не повезло.

— Слушай, ты, всезнайка, — разозлился Борис, — может, скажешь, зачем понадобился этот идиотский штурм?

Старичок отвел взгляд, выдернул волос из бороды, разорвал, подул. Немного подождал, разочарованно объявил:

— Не получается. Забыл.… О чем ты? А, штурм.… Ну, это просто — нервы кое у кого сдали.

— Всего лишь? — возмутился Борис.

— А чего.… Ну, сам посуди. Экономика на ладан дышит, народ недоволен, все критикуют — и справа, и слева. Еще эта Чечня, будь она неладна! Надо же что-то делать! Сколько терпеть можно — так и слететь можно. А тут еще оппозиция эта хренова в уши дует и дует: «Дудаев слаб, поддержки никакой, только кучка бандитов. Если будем медлить, власть возьмет Хасбулатов». Хрен ему, а не власть! Да и свои торопят: «Пора, пора, а то сожрут — желающих-то много». Вот и не выдержали.

— Ну а танкисты? Что, чеченцев нельзя было найти?