Нас предала Родина - [15]

— Борис, ты сердишься — значит, ты не прав! — заявил котенок, делая вид, что дирижирует оркестром. — Похоже?

— На кого?

— Как на кого? — удивился котенок. — На твоего тезку. На того, который сейчас решает, что с вами делать.

— На президента, что ли? — догадался Борис. — Не очень. И что же он решает?

— Ты сегодня на удивление недогадлив, мой раздражительный. Решает, где поставить запятую в указе под названием «Казнить нельзя помиловать».

— Запятую? — растерялся Борис. — Так ведь сказали.… Сказали, что… что войны не будет. Министр…

— Боря! Да что с тобой? Ты же никогда не верил лозунгам? Ну, сам подумай: что самое главное пред войной? Самое главное — убедить противника, что войны не будет. Вспомни историю, Боря! А наш министр ее помнит, не на всех лекциях в Академии, видать, спал.

— А как же тогда все эти переговоры, депутаты? Ведь на весь мир показывали?

— Ну, ты даешь, мой наивный друг! — котенок возмущенно выгнул спину. — Стрельбу из танков по парламенту тоже на весь мир показывали.

— Значит, война.… И что же нам теперь делать?

Котенок вырвал из шапки клок шерсти и стал демонстративно с ним играть, как бы показывая: на глупые вопросы не отвечаем.

— Господи! Ну, за что? Вот же угораздило родиться в этом городе! Почему, ну почему мне всегда во всем не везет…

— Так уж и всегда? — котенок бросил клубок и с интересом уставился на Бориса.

— Кто б говорил? — обиделся Борис. — Ты же знаешь, все знаешь. Всегда! Даже если по дороге проезжает одна машина в день, она обязательно появится именно тогда, когда переходить понадобится мне. И вообще…

— Ну, началось.… До чего же ты любишь ныть! А сам ведь только и ждешь, когда тебя опровергать начнут. Пожалуйста — мне для друга ничего не жалко. Тебе повезло в главном Боря! Сказочно повезло, так как везет очень и очень немногим! И кто его знает, как бы оно сложилось, живи ты не в Грозном.

— Это с чем же мне так повезло? «Сказочно»?

— Не юродствуй! И с «чем», и с «кем»! — котенок взмахнул внезапно появившимися белыми крылышками амура и выпустил в Бориса стрелу из воображаемого лука. — Забыл? Или привык?

Борис не забыл. И не привык.

Глава четвертая Вечность назад

Толпа у магазина «Букинист» запрудила целый квартал.

Еще бы — там, на тихой улочке Чернышевского сегодня разыгрывалась подписка. И не какая-нибудь: на кону стоял 2-й выпуск «Мира Приключений». Мечта детства, мечта юности. Борис занял очередь довольно рано и только что получил заветный номер, теперь оставалось ждать.

Ждать и надеяться.

Немного потолкавшись, перешел на другую сторону под тень тутовника, достал пачку «Ростова», закурил.

— Ну, как — надеешься выиграть?

Борис обернулся.

«Czy warto było kochać nas?..»[3] — запело в голове почти забытое.

Черные прямые волосы до плеч, серо-голубые глаза и такая знакомая улыбка — независимая и немного, чуть-чуть, насмешливая. Короткое платье, тонкие руки, открытые до плеч.

— Что, не узнаешь? Так постарела?

Как же можно не узнать, как же можно? Постарела? Почему постарела? А, это она шутит.… Надо что-нибудь говорить… Сердце вдруг сошло с ума, сейчас лопнет, лопнет.… Не может быть! Столько лет… «Czy warto było kochać nas?..»

— Нет, ну это, в конце концов, невежливо, — в глазах заплясали смеющиеся искорки. — Девушка, нарушая нормы приличия, обращается к старому знакомому, а он молчит.

— Ира…

— Слава богу! Значит все-таки не немой, а то я их языка не знаю. Узнал?

Что-то жжет… Борис поднял руку, удивленно уставился на догоравший окурок, погасил, сжав пальцы. Резкая боль, черный пепел на коже. Машинально сунул палец в рот, как в зеркале увидел себя в ставших почти голубыми глазах. Испачкался? Судорожно полез за платком. Чертовы джинсы, до чего же узки карманы! Вытащил платок — на землю упала зажигалка — провел по губам.

Ира засмеялась.

Протянула руку. Что… что она хочет?

— Давай помогу, а то ты стал, как индеец в боевой раскраске. Да не бойся ты, не съем!

Тонкая рука взяла платок, требовательно поднесла к губам Бориса. Надо намочить? Платок тонкий, ему не скрыть прохладных пальцев. Как хорошо. Как будто током покалывает…. Борис глянул в уже совсем голубые глаза, решился, испугался, снова решился.

— А я тебя не забывал… Ира.

— Ну вот, теперь ты снова красивый. — Ира протянула платок. — Не забывал? Ни на минутку? Все это время?

Борис осторожно потянул платок, коснулся тонких пальцев — теперь уже ощутимо ударило током. Ира отдернула руку.

— Ой! Ты зачем бьешься?

— Я не специально… — виновато сказал Борис. — Это статическое электричество…

— Да? Слава богу! А то вдруг ты, как скат. Бац жертву током — и ври ей тогда, что хочешь, — Ира тряхнула головой.

— Я не вру…

Черный водопад волос взметнулся — глаз не отвести — и опустился на то же самое место. Смеющийся и требовательный взгляд то ли синих, то ли серых глаз.

— Не вру. Я же не говорил, что ни на минуту, — что-то он не то говорит. — Я тебя тогда сразу заметил, в первый же день. Заметил и …

Ира смотрела на него, почти не смеясь, ждала — Борис молчал, проклиная себя. Вздохнула, улыбнулась немного насмешливо.

— Заметил и… Что?

— Ты была такая независимая, так умела ответить.… Была такая…

— Язва?