Наружка - [25]

Оттуда же, особенно из таких авторитетнейших в добыче золота стран, как ЮАР и Бразилия, ради получения высшего качества сырье везли в Россию. Где-то в Атлантике грузы встречались и вместе с пароходными гудками расходились в разные стороны.

Смеяться или плакать?

Да здравствует национализм!

Бред.

А уж россияне давали качество — не придуманное и не пропагандистское. До двух тысяч операций проходит, прежде см засверкают те самые четыре буквы «СССР» на брусе. Россияне оставили в своем производстве много ручного труда, особенно на прессах. Но именно это позволяет избежать впадин, полостей и готовить не губку или порошок, а самый удобный для транспортировки и хранения известный всем рус в 13 килограммов. Специально ради качества все оборудование на заводах цветных металлов сделано из платины и титана. Хотя и слышали недоуменное:

— Дураки, зачем же заморозили такое количество драгоценного металла!

А потому и заморозили, что только титан и платина не несёт «заражения» золоту. Все на алтарь качества! На четыре девятки. На серп и молот. И никто пока не собирается их менять, подстраиваясь под политику: поди-ка пробейся с новым Клеймом на мировой рынок, куда Россию, несмотря на все заверения, сделанные перед развалом Союза, и близко не хотят подпускать.

От всей этой арифметики и политики лично начальнику артели старателей Егору Байкалову было ни холодно, ни жарко. Его задача — добыть само золото. Еще шлиховое, то есть не очищенное, в виде песка, пластин или даже самородков, но с вкраплениями других металлов. И отправить на завод для переработки и очистки.

Хотя прежде необходимо получить лицензию на то или иное месторождение. Обмануть всех, перехитрить, выбить с боем или по блату. Но в честном противостоянии, на конкурсной основе ему с русской фамилией можно рассчитывать только на ту точку на карте, где ни воды, ни дорог и один грамм золота в кубометре глины. Работайте, господин Байкалов, и не говорите, что к вам плохо относятся в Российском или краевом драгмете. Вы этого не можете утверждать, поскольку водочку мы вместе не пили, в Австралию или Южную Африку за счет вашей артели за обменом опытом не летали. Да, а вот с другими летали. И ничего в том зазорного нет.

Правда, вчера какой-то клерк из краевой власти проявил заботу и позвонил:

— Егор Никитович? Составлены лицензии на будущий год, можно краешком глаза взглянуть до общего обнародования.

Не безвозмездно, это ясно. За «спасибо» нынешняя власть не чихнет. Тем более что все почему-то думают: раз сидят на золоте, то им набиты карманы.

«Джип», на котором Байкалов приехал на свой ближайший прииск, застрял перед самым шлагбаумом, и к домику начальника участка пришлось шагать под дождем. На звук мотора никто не выглянул, скорее всего, его никто не услышал. Лишь свиньи, бродившие по лагерю наподобие собак в поисках пищи, перемещались поближе к кухне.

Вытерев о траву грязь с сапог, Байкалов поднялся на крыльцо. Стало слышно, как начальник участка Степаныч орет в трубку:

— Константин, Николай, Олег…

Байкалов недоверчиво посмотрел на часы: время доклада о суточном намыве — в половине пятого, сейчас же едва перевалило за три.

— Нет-нет, это вчерашнее: Константин, Николай, Олег! — словно разъясняя подслушивающему начальнику, а не диспетчеру в офисе, продолжал кричать Степаныч.

«370 граммов», — расшифровал вчерашний показатель добычи Байкалов. На имена-цифры перешли уже давно, как только возникла возможность радиоперехвата. Отчего для шифра использовались только мужские имена, пояснил предыдущий начальник Байкалова:

— Баб на прииске, сам понимаешь, должно быть или, много, то есть чтоб на всех хватало, или ни одной. А много баб — это, сам понимаешь, не работа, а базар и кутеж. Ихними именами тайфуны и цунами называют — то, что несет разрушения. А золото — это мужики. Или наоборот: мужики — это золото. Сам понимаешь.

Из другого времени, из прошлой жизни пришло то воспоминание. Тогда ценили не только золото, но и старателей. Это говорит он, Егор Байкалов, человек, отсидевший свой срок за то, на что сегодня даже не обратили бы внимания. Он мог страшно обидеться на власть и страну, а сегодня мстить и хапать. Но он — старатель до мозга костей, а определение «старатель» — от глагола «стараться»…

Вошел в сенцы. Степаныч с надетой на колено кепкой сидел перед рацией и вслушивался в эфирные хрипы. Но боковым зрением уловил тень, обернулся. Узнав руководителя артели, встал. Кепка упала, он сначала поднял ее, а только потом прошел навстречу: при всем уважении к начальству по-добострастия не выказывал, сохранял достоинство.

— С благополучным прибытием, Егор Никитович. Мне передали, что вы выехали. Но ждал не раньше вечера.

— Все в норме? — Байкалов опустился на освободившийся стул.

— У Степаныча всегда норма, — похвалил сам себя начальник участка, пытаясь железной расческой привести в божеский вид слипшиеся, грязные волосы. Посчитал, что достиг желаемого, и лишь после предложил: — Сначала в столовую: — Только найди кого-нибудь «джип» вытащить, — распорядился Байкалов. Сам повернулся к рации, пробился сквозь расстояние до офиса, сообщил о приезде.