Нарушенное время Марса - [4]

Прямо под вертолетом канал Сенатора Тафта выглядел застойным и ядовито-зеленым болотом, тем не менее, воду из него отводили шлюзами, предварительно фильтруя перед употреблением, что вовсе не означало ее химической и бактериологической чистоты. Вода с накопленной временем всевозможной грязью казалась пригодной для чего угодно, только не для питья. Бог знает, какая дрянь попадала в организмы поселенцев и проникала в состав их плоти и крови. Удивительно, но люди оставались живы.

Желто-коричневая вода не убивала их. В то же время на западе, возможно, существовали колоссальные запасы подземной воды, которые пока никто не использовал.

Археологические экспедиции, высадившиеся на Марсе в 70-х годах, хорошо изучили стадии упадка марсианской культуры, частично восстанавливаемой теперь человечеством. Пустыня всегда малопригодна для жизни. Здесь, как и во времена древней цивилизации в долинах рек Тигра и Евфрата на Земле, тоже осваивали пустыню с помощью ирригации. Как обнаружили археологи, в эпоху расцвета марсианская культура охватывала пятую часть поверхности планеты.

Дом Джека Болена находился вблизи от слияния каналов Итса и Геродота, почти на краю исполинской системы каналов, в течение пяти тысяч лет поддерживающей плодородие. В семье Боленов одиннадцать лет назад никто не подозревал, что их судьба так круто изменится, и они окажутся на Марсе, на чужой планете, почти на самом краю обитаемой зоны.

Сквозь постоянный шум радиопередатчика вдруг раздался металлический голос мистера И:

— Джек, у меня для тебя есть задание. Власти ООН сообщили, что в Общественной школе необходим какой-то ремонт, а их механик не может справиться.

Джек взял микрофон и ответил:

— Простите, мистер И, — помнится, я говорил вам, что не разбираюсь в школьном оборудовании. Поручите работу Бобу или Титу. «Совершенно точно помню, что говорил ему», — добавил про себя Джек.

— Задание очень важное, мы не имеем права не принять заявку, Джек, возразил мистер И в своей логической манере. — Наше правило — никогда не отказываться ни от какого ремонта. Мне не нравится твое отношение к делу, я настаиваю, чтобы ты взялся за эту работу. При малейшей возможности я пришлю помощь. Все, Джек, — и мистер И отключился.

«Ну, удружил, зануда», — язвительно произнес Джек. Внизу показались окрестности Левистоуна, штаб-квартиры Союза Гидротехников, одной из первых колоний на планете. Они имели собственную ремонтную службу, которая составляла конкуренцию мистеру И. Если бы работать с ним стало совершенно невозможно, то Джек Болен всегда мог бы собрать свои пожитки и перебраться в Левистоун, вступить в Союз и продолжать работу даже на более выгодных условиях, чем теперь. Он бы и поступил так, но ему не нравились последние политические события в Союзе Гидротехников. Их президент, Арни Котт, занял свой пост после целого ряда трескучих пропагандистских кампаний и многочисленных нарушений при процедуре голосования. Джека, привыкшего подчиняться власти, не очень волновали явления подобного рода, но все-таки в правлении Котта он заметил некоторые элементы тирании эпохи Раннего Возрождения с присущей тем временам семейственностью. Казалось, колония процветала. Имелась широкая программа решения денежных накоплений. Колония эффективно развивалась и могла обеспечить всех своих обитателей приличной работой. За исключением израильского поселения на севере, колония Союза была наиболее высокоразвитой на планете. Израильтяне имели то преимущество, что в преобразовательных проектах — от выращивания апельсинов до очистки химических удобрений — использовали военизированные части, расположенные лагерем в пустыне. Нью-Израиль освоил треть ныне используемых земель. Фактически то была единственная колония, способная экспортировать свою продукцию на Землю.

Вскоре столица Союза Гидротехников Левистоун осталась позади, появился монумент Ольгера Хисса, первого мученика ООН, а далее последовала открытая пустыня. Можно было слегка расслабиться, и Джек откинулся на спинку кресла, закурив сигарету. Под колючим взором мистера И он забыл термос с кофе и очень жалел об этом.

Хотелось спать. «Нельзя заставить меня работать в общественной школе, — думал скорее даже со злостью, чем с недовольством Джек. — Если так дело пойдет и дальше, то я вообще уволюсь».

Болен знал, что никогда не переменит работу. Он отправится в школу, провозится около часа, делая вид понимающего в ремонте специалиста, потом появится Боб или Тит и выполнит необходимое. Высокая репутация фирмы будет сохранена, а они смогут спокойно вернуться в офис. Все, включая мистера И, останутся довольны.

Несколько раз Джек Болен бывал в общественной школе вместе с сыном.

Прежние посещения отличались от предстоящего. В группе учеников, которая занималась у самых современных обучающих машин, Дэвид слыл лучшим. Он допоздна задерживался в школе, чтобы максимально использовать систему индивидуального обучения, которой гордилась ООН. Часы показывали десять.

Джек из рассказов сына знал, что в этот самый момент Дэвид занимается с «Аристотелем», изучая основы философии, логики, грамматики, поэзии и элементарной физики. «Аристотель» — любимая обучающая машина мальчика, потому что она сконструирована как добрый наставник. Другие дети предпочитали более строгих «учителей», таких, как «сэр Френсис Дрейк» (английская история и основы мужской учтивости), «Авраам Линкольн» (история Соединенных Штатов, основы современных методов ведения войны и международное положение) или вовсе «суровых личностей», подобно «Юлию Цезарю» и «Уинстону Черчиллю».