Нарты. Адыгский эпос - [17]

Поднатужась, одноглазый

Плечи распрямляет снова,

Гневно силы напрягает.

Вот на лбу надулись жилы,

Глаз единственный моргает, —

Поздно: в этом льду могучем

Заморожен одноглазый!

Вынув быстрый меч из ножен,

Тут подумал нарт Сосруко:

"Я врага сковал надежно,

Душу можно позабавить —

Обезглавить великана!"

Но подул Иныж свирепый

И отбросил он Сосруко

Сразу на два перехода.

Прискакал назад Сосруко,

Сзади подскакал к Иныжу,

Осадил на льду Тхожея,

Чтоб злодея обезглавить,

Но бессилен меч двуострый:

Волоска снести не может

И царапинки оставить!

Загремел одноглазый:

"Если б не был я глупым,

Догадался бы сразу

По твоим тонким икрам,

По твоим хитрым играм,

Что я вижу Сосруко:

Смерть приходит к Иныжу!

Ой, Сосруко булатный,

Ратный всадник ты нартский!

Не трудись понапрасну, —

Головы не отрубишь,

Только меч ты затупишь!

Поднимись-ка ты лучше

На порог моей башни,

На дверях моей башни

Меч увидишь могучий.

Этот меч ты прославишь:

Обезглавишь Иныжа!"

Повернул коня Сосруко,

К башне великана скачет.

"Нет ли хитрости, обмана,

Западни в речах Иныжа?"

Так подумав, нарт Сосруко

Открывает двери башни,

Только сам не входит в башню,

А полено он бросает

И срывается мгновенно

С притолоки меч могучий

И вонзается в полено.

Нагибается Сосруко,

Меч за рукоять хватает,

И назад с мечом Иныжа

Возвращается Сосруко.

Великан, его увидев,

Зарыдал рыданьем громким:

"Ой, Сосруко, всадник ратный,

Нарт булатный, статный воин!

Я спокоен был, я думал,

Что моим мечом ты будешь

Обезглавлен, что навеки

Буду от тебя избавлен.

Меч в твоих руках я вижу,

Смерть пришла к Иныжу ныне.

Если так — в моей кончине

Пусть отраду, нарт, найдешь ты.

Обезглавь меня скорее,

Вытяни из шеи жилу,

Опояшь себя, и силу

Великана обретешь ты,

И тогда никто из нартов

И никто из великанов

Одолеть тебя не сможет!"

Отвечал ему Сосруко:

"Не за сказками я прибыл, —

Прибыл на твою погибель,

Чтоб добыть огонь для нартов,

Чтоб спасти друзей от смерти.

Не нужна твоя мне жила,

Полная отравы мерзкой:

Только сила человека

На земле достойна славы!"

Так воскликнув, нарт Сосруко

Обезглавил великана

И коня к друзьям направил,

Захватив огонь Иныжа.

От мороза, от метели

Коченели, сжавшись в кучи,

Нарт могучий, конь летучий, —

Исходили в горьком плаче.

Прискакал к друзьям Сосруко

И развел огонь горячий,

Отогрел коней и нартов.

Нарты поклялись в пустыне:

"Ой, отныне без Сосруко

Никуда мы не поедем —

Ни в походы, ни в набеги,

В том навеки мы клянемся!"

Как Сосруко добыл красавицу Бадах

В Стране Нартов славилась красотой Бадах, дочь Джилахстана. "Днем она солнце, а ночью — луна", — так говорили о ней нарты. Радостно любовался старый Джилахстан красотой своей дочери, но мало-помалу эта радость обратилась в кичливость. "Не родился еще человек, достойный стать женихом моей дочери", — хвастался он всюду, и слова его достигли ушей Сосруко. Решил Сосруко отправиться в путь, поглядеть — вправду ли так красива Бадах, как о ней говорят.

Вот едет Сосруко на своем Тхожее, едет-скачет и видит: расходятся в разные стороны три дороги, а на распутье сидит пастух Куйцук, и вокруг него пасутся козы.

— Желаю тебе счастливого дня! — приветствовал его Сосруко.

— И мы — и я, и козы — желаем тебе счастливого" дня! — отвечал Куйцук.

Он был печален, ибо недавно овдовел: умерла нартская девушка, которую дал ему в жены Сосруко, освободив ее из неволи.

— Какие новости в наших краях? — спросил Сосруко. — Ты ведь сидишь на развилине трех дорог, стало быть, ни одна новость не минует тебя.

— Утроба моя всегда пуста, а уши полны новостями, — сказал Куйцук. — Я даже знаю, по какой при чине ты отправился в путь. Но ты опоздал. Много нартов опередило тебя, и цель у всех одна: коновязь Джилах стана. Среди нартских витязей, поскакавших к Джи лахстану, найдешь ты и Шауея, сына Канжа, и Батараза, сына Химиша, и славного Бадыноко. Я бы тоже туда от правился, да не знаю, на кого оставить своих коз. Ду маю: ну, не выдадут за меня Бадах, зато я хоть раз взгляну на ее красоту!

— А почему не выдадут? Надо испытать свое счастье. Давай поедем вместе.

— Нет, Сосруко, не поеду я с тобой. Надменная Бадах отказывает сильнейшим нартским витязям. Мне ли, простому пастуху, тягаться с ними? Даром, что ли, свою честь позорить, честь пастуха коз? Вот сижу я на развилине трех дорог, и мимо меня скачут нартские витязи, скачут во весь опор, гордо сидя в седле, не удостаивая меня своим взглядом. Зато с какой гордо стью смотрю я на них, когда они возвращаются с по никшими головами, с печалью во взоре, а кони их, опустив челки к земле, еле-еле волочат ноги! И я сразу вижу: вот этому не дали взглянуть на Бадах и выпрово дили вон, вот этого не пустили дальше кунацкой, а перед этим даже ворота в крепость не открыли! По тому что такова красавица Бадах: сидит она в башне и смотрит на приезжающих всадников. Не понравится ей всадник — его и в крепость не пустят, а понравится издали — его ведут во двор, и тут-то Бадах, разглядев его поближе, велит его прогнать, даже не пригласив в кунацкую.

— Ну! — удивился Сосруко, но все-таки погнал Тхожея к крепости Джилахстана.

Когда он подъезжал к крепости, заметила его из своей башни красавица Бадах. Она воскликнула:

— Если жив тот, кого зовут Сосруко, то он сейчас приближается к нам! Имя Сосруко днем и ночью на устах у всех нартов. Что ж, испытаем его мужество.