Нарский Шакал - [11]

Девушка не шевельнулась – она бесстрашно смотрела на него. Он продолжал ей улыбаться.

– Ричиус, – повторил он, указывая на себя. – Я – Ричиус.

Секунду продолжалось бессмысленное молчание, но потом она изумленно раскрыла глаза.

– Кэлак?

Ричиус ужаснулся.

– Нет! – воскликнул он вскакивая. – Не надо меня так называть. Я тебе не враг. Мы здесь, чтобы помочь вам. Мы…

Он вынудил себя остановиться. Она неотрывно смотрела на него, но теперь в ее блестящих глазах читались боль и смятение.

– Мы действительно здесь для этого, – печально сказал он. – Но ты никогда этому не поверишь.

Девушка по-прежнему молчала. Позади Ричиуса врывавшийся в дом солнечный свет внезапно померк: его заслонил появившийся в дверях человек.

– Ричиус! – позвал Динадин.

Принц не отводил от девушки глаз.

– Да?

– Гейл и его люди уехали, но огонь вышел из-под контроля. По-моему, нам следует уходить. Ричиус кивнул.

– Найди Люсилера.

– Он уже ждет нас с лошадьми, – ответил Динадин, входя в дом. – А это кто?

Ричиус отвернулся от девушки и направился к двери, бросив на ходу стилет.

– Никто.

Дьяна дождалась ухода Кэлака и лишь тогда осмелилась пошевелиться. Вся покрытая грязью, она чувствовала себя окоченевшим трупом. Разорванная одежда не закрывала тело, и она собрала ее в кулак, сжав зубы, чтобы не разрыдаться.

«Дыши, – приказала она себе. – Кэлак ушел».

Или нет? За стенами по-прежнему раздавались голоса, но теперь кричали только по трийски. В дом стал заползать дым, за стенами послышался треск огня. Дьяна быстро осмотрела себя, потрогала лицо в том месте, куда ее ударил великан в броне, и скривилась от боли. Глаз затек так, что почти закрылся. Она услышала собственный стон – жалкий, как у испуганной девчонки.

И тут она вспомнила про дядю. Где он? Почему он ее не ищет? Она с трудом встала на ноги, пошатнулась и оперлась о стену. К горлу подступила волна тошноты, казалось, ее вот-вот вырвет. А еще она боялась, что у нее сломана челюсть или скула. Она едва прошла вдоль стены к двери и, ожидая худшего, выглянула на улицу.

Дым застилал солнце. Мимо нее пробегали ревущие дети, стенания и плач стариков заполнили улицы. Ей почудилось, будто весь мир горит – и только скромный дом ее дяди еще оставался нетронутым. Она проковыляла на улицу, ужасаясь масштабу разрушений.

– Джаспин! – позвала она, глядя в переулок. – Джаспин, где ты?

Ее заметила какая-то пожилая женщина. Она с сочувствием оглядела ее лицо, разодранную одежду и обхватила рукой за плечи.

– Девочка, – спросила незнакомка, – с тобой все в порядке?

Дьяна поспешно кивнула. Собственное состояние ее мало волновало.

– Мне надо найти дядю. И двоюродную сестру.

– У тебя лицо разбито в кровь, – сказала женщина. Ласково улыбаясь, она пыталась уложить Дьяну. – Приляг. Сейчас я найду, чем обработать тебе лицо.

– Нет! – отказалась девушка. – Шани. Где она? – Ее собственные слова доносились как будто издалека, речь была на удивление невнятной. – Пожалуйста, отведите меня к ней. Мне надо найти ее, убедиться, что с ней ничего не случилось. Она же маленькая!

Незнакомка побледнела.

– Так это ты поселилась у Джаспина?

– Да-да, – нетерпеливо подтвердила Дьяна. Она указала на дядин дом. – Я живу здесь с ними. Вы их видели?

– Ах, девочка! – простонала женщина, и лицо ее беспомощно сморщилось.

Она взяла Дьяну за руку и сжала ей пальцы.

– В чем дело? Отведите меня к ним!

– Я… я тебя отведу, – мучительно выдавила из себя женщина. – Идем со мной.

Пожилая незнакомка провела Дьяну по обезумевшим от ужаса улицам – мимо горящих домов, детей с запавшими глазами и сбившихся в тесные кучки семей… Дьяна шла, задыхаясь от тревожных ощущений, и едва могла думать. Наконец они добрели до еще одной кучки людей, сгрудившихся неподалеку от дома Джаспина. Здесь она хотя бы увидела знакомые лица – но все они были осунувшимися от горя. Девушка услышала странные душераздирающие стоны, которые исторгались из центра собравшихся. Голос отдаленно напоминал мужской. Сопровождающая остановилась и посмотрела на Дьяну. Говорить она не могла – только указала на людей.

Дьяна неуверенно подошла к этой группе. Она узнала Имока, друга и соседа Джаспина. Тот поднял голову, когда край ее порванного платья коснулся его щеки. На его лице отразилось гневное узнавание – и он очень медленно отодвинулся, позволив ей увидеть страшную сцену. Как она и предвидела, это был Джаспин. Его тело содрогалось от рыданий. На его руках лежало крошечное худенькое тельце.

– Затоптали, – прошептал кто-то.

Окрашенная алой кровью одежонка была покрыта следами подков… Окровавленное личико осталось нетронутым, только один глаз вывалился из орбиты и теперь странно глядел куда-то вдаль.

Последние силы оставили Дьяну. Она опустилась на землю рядом с плачущим дядей.

Маленькая Шани обмякла, будто сломанная кукла с вывернутыми и обвисшими руками и ногами. Джаспин стонал и раскачивался, держа на руках мертвое тело дочери. Дьяна обхватила его за плечи и крепко обняла.

– Бедная моя сестричка, – прошептала она. – Бедная моя девочка!

Джаспин вырвался из ее рук. Дьяна потеряла равновесие и ударилась о землю ладонями.

– Отойди от меня! – закричал несчастный отец. – Дьяволица!