Народная Русь - [4]

Жизнь русского пахаря красна праздниками: к ним приурочено и огромное большинство простонародных сказаний, поверий и обычаев. Потому-то в основу своих очерков я и положил эти «красные» дни, отведя месяцеслову («круглому году») народной Руси чуть ли не две трети своей работы. На общие вопросы жизни, отразившиеся в сказаниях русского народа, пришлась остальная треть (первые семь и десять последних очерков.)

Перечитав отпечатанные листы своей «Народной Руси», я считаю особенно приятным долгом посвятить эту книгу глубокопочитаемому Алексею Сергеевичу. Без его нравственной поддержки, без его драгоценных для меня писем, она если бы и увидела свет, то — в лучшем случае — только в отдаленном будущем.

9 декабря 1900 г., С.-Петербург.

Аполлон Коринфский

I Мать-Сыра-Земля

Ничего нет для человека в жизни святее материнского чувства. Сын родной земли — живущий-кормящийся ее щедротами, русский народ-пахарь, дышащий одним дыханием с природою, исполнен к Матери-Сырой-Земле истинно сыновней любви и почтительности. Как пережившие не один, не два века сказания, так и чуть не вчера молвившиеся-сказавшиеся красные слова, облетающие из конца в конец неоглядный простор народной Руси, в один голос подтверждают это, ни на пядь не расходясь с бытом-укладом поздних потомков могучего богатыря Земли Русской Микулы-свет-Селяниновича, крестьянствовавшего на Святой Руси в старь стародавнюю.

Ветхозаветное слово, повествующее о создании человека «от персти земныя», не могло не придтись по мысли, не могло не прирасти к суеверному сердцу славянина-язычника, крестившегося в волнах Днепра-Словутича при Владимире Красном-Солнышке, князе стольнокиевском. В стихийной народной душе еще. и до наших дней не умирает живучее сознание вековечной связи с обожествляющейся супругою прабога Сварога, праматерью человечества, за которую слыла обнимаемая небом земля, сливающаяся с ним в едином плодотворящем таинстве.

«От земли взят, землей кормлюсь, в землю пойду!» — говорит хлебороб деревень русских, применяя запавшие в сердце слова Священного Писания к своему житейскому обиходу. «Кормилицей» зовет он землю, сторицей возвращающую ему засеянное в добрый час зерно, «матушкой родимою» величает. А это — слово великое в неумытных-прямодушных устах его. «Добра мать для своих детей, а земля — для всех людей!», «Мать-Сыра-Земля всех кормит, всех поит, всех одевает, всех своим теплом пригревает!», «Поклонись матушке-землице, наградит тебя сторицей!», «Как ни добр кто, а все не добрей Матери-Сырой-Земли: всяк приючает семью до гробовой доски, а земля приютит и мертвого!» — приговаривает народная молвь, подслушанная своими пытливыми калитами-собирателями. «Всякому человеку — и доброму, и худому — земля даст приют!», «Умру — похоронят, поверх земли не положат!», «Век живешь — маешься, бездомником скитаешься; умрешь — свой дом во сырой земле найдешь!», — добавляет к этой молви свои подсказанные горемычной жизнью поговорки беднота-голь, живущая (по ее смешливому прибаутку) «против неба, на земле, в непокрытой улице». Недаром выплывают из глубины моря народного и такие слова, как: «Нужна рыбе вода, птице вольная ширь поднебесная, а человеку — нет ничего нужнее, как Мать-Сыра-Земля, — умрет, и то в нее уйдет!», «Кому земля — мать родная, кому — родимая матушка, а кому и мачеха; да все, как время придет, и пасынка к сырой груди прижмет, не оттолкнет, не погубит — к себе возьмет, на вечные веки приголубит!», «Корми — как земля кормит; учи — как земля учит; люби — как земля любит!».

Немало ходит по людям в деревенской-посельской Руси всяких пословиц, поговорок, присловий и прибауток о том, как и чем питает своего пахаря земля-кормилица. Все это красное богатство слова сводится к действенной вере сердца народного, в которой отразилась простодушная мудрость многовекового опыта трудовой жизни под властью земли.

Великую честь воздает своей вековечной заботнице, своей доброй кормилице посельщина-деревенщина, вот уже не одно десятилетие припадающая к ее могучей груди. «Свят Дух живет на земле!» — говорит она, именуя святою и свою родную землю, именуючи-приговаривает: «На родной земле хоть умри, да с нее не сходи!», «На какой земле родился — там и Богу молись!». С благоговением смотрит русский пахарь на землю, молвит о ней только одну правду-истину, да и никому не советует обмолвливаться перед ней облыжным словом. «Не могу солгать, — земля слышит!», «На земле — правдой живи, тогда земля будет и твоим детям кормилицей!», «В земле деды- прадеды лежат, из земли всякое слово слышат!» — говорится еще и теперь во многих уголках светлорусского простора.

Терпелива Мать-Сыра-Земля: кого-чего она — могучая — на своей груди не держит! Но есть на белом Божьем свете и такие грехи тяжкие, которых, по народному слову, и она, терпеливая, не снесет: «Грех — греху рознь, с другим и сквозь землю провалишься!» Всем открывает любвеобильная кормилица хлебороба-пахаря свои материнские объятия, когда пробьет час смерти человеческой. Но темная сила, бродящая по свету на пагубу роду людскому, соблазняет иных людей и на такие черные дела, что умрет человек — его даже и земля не примет после смерти. К ним причисляет народное суеверие тех, кто, по его словам, спознается с нечистой силою, продавая ее душу христианскую — на всякое лихо другим людям. Твердо верит в это держащийся за землю православный люд.