Народная игрушка - [43]
Древние истоки роднят дымковскую пластику с крестьянской игрушкой. Связь с земледельческой обрядностью чувствуется в самом сценарии праздника Свистопляски. Он печален и радостен одновременно, демонстрирует силу народного духа, удаль и тягу к красоте. Традиционные сюжеты, монументальная обобщенность, декоративное понимание цвета, символические подтексты орнаментации роднят «дымку» с произведениями архаичного и религиозного искусства. Близость Дымковской слободы к городу превратила игрушку в товар, потребовала от нее большей зрелищности, нарядности, сюжетной достоверности. Простота и лаконичность отличают дымковскую пластику от современного ей фарфора. В скульптурах-игрушках дымковскими мастерицами было представлено разнообразие современных простонародных и городских типажей. Их характеры прочитываются благодаря образному заострению и выделению главного. Но это не шаржи, не злая сатира, их комизм добрый. Сами образы праздничные, выражают народные мечты о лучшей жизни. Реальность и сказочность, живое наблюдение и фантастический вымысел переплетаются в них, создавая новое, глубоко национальное, приподнято-радостное содержание.
И. Я. Богуславская опровергает мысль А. И. Деньшина, о том, что дымковский промысел в конце XIX – начале ХХ в. находился в упадке. Такие идеи были распространены среди интеллигенции, открывшей для себя достоинства крестьянского искусства и заботящейся о его сохранении. Так привлекалось внимание к деревне, где в то время происходили перемены, ломался привычный жизненный уклад. Анализ работ из музейных коллекций доказывает расцвет искусства дымковской игрушки в предреволюционное время, демонстрирует сложение зрелого стиля, наличие творческих вариаций в произведениях отдельных талантливых мастериц.
Автор выделяет работы М. А. Лалетиной, старшей сестры прославленной в советское время А. А. Мезриной. Ей был присущ живописный дар. Темпераментно, в красивых необычных сочетаниях красок, активными мазками покрывает она почти всю поверхность небольших женских фигурок. Росписью компенсируется их некоторая кособокость и бугристость поверхностей. Каждый раз придумываются новые орнаментальные сочетания не слишком ровных, словно живых кругов, волнистых линий, энергично нанесенных черных точек и штрихов. Крупный орнамент свободно течет по поверхности конических юбок. Но каждый раз он заполняет их без пустот и тесноты, как будто здесь был строгий расчет. Лица своим куклам Мария Афанасьевна писала быстро, допуская легкую асимметрию. От этого они кажутся еще более живыми и подвижными.
Александра Ивановна Мезрина, старшая дочь А. А. Мезриной, предпочитала делать некрупные женские фигурки. Они получались изящными, так как торс с маленькой головкой занимал третью часть от всей высоты куклы. Мастерица украшала своих героинь разнообразными лепными аксессуарами. В росписи она была неистощима на придумывание новых орнаментов. Узнаются куклы А. И. Мезриной и по живописи лиц. Глаза она наносила не точками, а штрихами, на значительном расстоянии друг от друга. От этого они выглядели чуть раскосыми. Преобладание женских образов убеждает в ее верности традиции. Не случайно работа Александры Ивановны подошла для доказательства сходства дымковских кормилиц с древними женскими образами. Именно дореволюционные произведения А. И. Мезриной обнаруживают самобытность ее дарования. В советское время она больше помогала своей матери, имевшей много заказов. Творчество Анны Афанасьевны Мезриной было отмечено А. И. Деньшиным, как самое яркое и смелое в Дымкове. Своими изданиями он принес ей популярность. Еще в 1896 г. ее работы показывались на Всероссийской художественно-промышленной выставке в Нижнем Новгороде вместе с популярными алебастровыми статуэтками И. П. Караваева. Ее маленький домишко стоял во дворе дома этого процветающего предпринимателя. Анна выросла в потомственной семье ремесленников, с малых лет помогала бабушке и матери лепить и расписывать игрушки. Она рано овдовела, осталась с двумя дочерьми на руках. Изготовление игрушек стало единственным способом прокормить себя и детей. Ранние работы А. А. Мезриной, относящиеся к последней трети XIX в., обладают тонкой лепкой, естественностью и изяществом поз дам и кавалеров, сложным изысканным колоритом темно-синих, буро-малиновых, золотистых оттенков. Все признаки доказывают влияние на их стиль фарфоровой и гипсовой пластики. Но уже на рубеже веков она утверждается в достоинствах самобытной дымковской глиняной игрушки. Мастерица обращается к простонародным образам нянь и водоносок. Ее палитра становится ярче и строится на сочетаниях чистых оранжевых, желтых, синих и изумрудно-зеленых цветов. Чувствуется выверенность пропорций, лаконичность и чистота лепки, мастерство владения кистью. Бурная фантазия и выразительность характеров персонажей дают ей преимущества и выдвигают в признанные лидеры (рис. 21).
После успеха книг А. И. Деньшина в маленькую избушку пожилой игрушечницы начинается настоящее паломничество собирателей. Государственные органы, заинтересованные в развитии народных промыслов, начинают оказывать мастерице помощь, проявлять уважение, которого она не знала раньше. Ее приглашают в президиумы конференций по народному искусству. В начале 30-х годов ей назначают пожизненную пенсию. Анна Афанасьевна впервые начинает творить не ради копеечного заработка, а для ценителей и музеев. Это обстоятельство оказало значительное влияние на стиль и сюжеты ее игрушек. Размеры выросли до 15 см, как у самого дорогого дореволюционного товара. Больше внимания стало уделяться орнаментальному решению. Кроме осознания значимости произведений для музейных коллекций, на мастерицу повлияли советы Деньшина и иллюстрации в его книгах. Он копировал дореволюционную игрушку в энергичной, декоративной манере.
Группа «Митьки» — важная и до сих пор недостаточно изученная страница из бурной истории русского нонконформистского искусства 1980-х. В своих сатирических стихах и прозе, поп-музыке, кино и перформансе «Митьки» сформировали политически поливалентное диссидентское искусство, близкое к европейскому авангарду и американской контркультуре. Без митьковского опыта не было бы современного российского протестного акционизма — вплоть до акций Петра Павленского и «Pussy Riot». Автор книги опирается не только на литературу, публицистику и искусствоведческие работы, но и на собственные обширные интервью с «митьками» (Дмитрий Шагин, Владимир Шинкарёв, Ольга и Александр Флоренские, Виктор Тихомиров и другие), затрагивающие проблемы государственного авторитаризма, милитаризма и социальных ограничений с брежневских времен до наших дней. Александр Михаилович — почетный профессор компаративистики и русистики в Университете Хофстра и приглашенный профессор литературы в Беннингтонском колледже. Publisher’s edition of The Mitki and the Art of Post Modern Protest in Russia by Alexandar Mihailovic is published by arrangement with the University of Wisconsin Press.
Первая книга художницы Натальи Александровны Касаткиной (1932–2012), которая находилась – благодаря семье, в которой родилась, обаянию личности, профессионализму – всегда в «нужном месте», в творческом котле. (Круг её общения – Анатолий Зверев, Игорь Шелковский, Владимир Слепян, Юрий Злотников, Эдуард Штейнберг, Леонид Енгибаров, Ирина Ватагина…) Так в 1956 г. она оказалась на встрече с Давидом Бурлюком в гостинице «Москва» (вместе с И. Шелковским и В. Слепяном). После участия в 1957 г. в молодёжной выставке попала на первую полосу культового французского еженедельника Les Lettres Francaises – её работа была среди тех, которые понравились Луи Арагону.
Книга представляет собой сборник статей, эссе и размышлений, посвященных Ингмару Бергману, столетие со дня рождения которого мир отмечал в 2018 году. В основу сборника положены материалы тринадцатого номера журнала «Сеанс» «Память о смысле» (авторы концепции – Любовь Аркус, Андрей Плахов), увидевшего свет летом 1996-го. Авторы того издания ставили перед собой утопическую задачу – не просто увидеть Бергмана и созданный им художественный мир как целостный феномен, но и распознать его истоки, а также дать ощутить то влияние, которое Бергман оказывает на мир и искусство.
Книга известного арт-критика и куратора Виктора Мизиано представляет собой первую на русском языке попытку теоретического описания кураторской практики. Появление последней в конце 1960-х – начале 1970-х годов автор связывает с переходом от индустриального к постиндустриальному (нематериальному) производству. Деятельность куратора рассматривается в книге в контексте системы искусства, а также через отношение глобальных и локальных художественных процессов. Автор исследует внутреннюю природу кураторства, присущие ему язык и этику.
Книга И. Аронова посвящена до сих пор малоизученному раннему периоду жизни творчества Василия Кандинского (1866–1944). В течение этого периода, верхней границей которого является 1907 г., художник, переработав многие явления русской и западноевропейской культур, сформировал собственный мифотворческий символизм. Жажда духовного привела его к великому перевороту в искусстве – созданию абстрактной живописи. Опираясь на многие архивные материалы, частью еще не опубликованные, и на комплексное изучение историко-культурных и социальных реалий того времени, автор ставит своей целью приблизиться, насколько возможно избегая субъективного или тенденциозного толкования, к пониманию скрытых смыслов образов мастера.Игорь Аронов, окончивший Петербургскую Академию художеств и защитивший докторскую диссертацию в Еврейском университете в Иерусалиме, преподает в Академии искусств Бецалель в Иерусалиме и в Тель-Авивском университете.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Учебное пособие содержит материалы по вопросам теории, композиции и истории декоративно-прикладного искусства. Раскрываются основные термины и понятия, принципы взаимосвязи декора и формы, познавательные свойства и типичные формы народной, конфессиональной, светской, авангардной художественной традиции декоративно-прикладного искусства. Пособие адресовано студентам художественных и художественно-педагогических вузов, может быть использовано педагогами дополнительного образования.
Учебник состоит из четырех книг, в которых в интересной и доступной форме рассказывается об основах художественного изображения и даются сведения об истории русского и зарубежного изобразительного искусства с древнейших времен до наших дней. Книга «Основы композиции» знакомит с базовыми принципами композиции, ее правилами, приемами и средствами. На основе многочисленных примеров из истории живописи рассматриваются разнообразные композиционные схемы и типы композиции. Учащимся предлагаются практические и творческие задания разного уровня сложности.
Учебник состоит из четырех книг, в которых в интересной и доступной форме рассказывается об основах художественного изображения и даются сведения об истории русского и зарубежного изобразительного искусства с древнейших времен до наших дней. Книга «Основы живописи» построена на том, что живопись является искусством цвета. В ней рассматриваются основы науки о цвете, особое внимание уделяется вопросам восприятия цвета. Учащимся предлагаются провести эксперименты, выполнить упражнения и творческие задания разнообразными живописными средствами.
Учебник состоит из четырех книг, в которых в интересной и доступной форме рассказывается об основах художественного изображения и даются сведения об истории русского и зарубежного изобразительного искусства с древнейших времен до наших дней. Книга «Основы рисунка» рассматривает рисунок как основу всех пластических искусств. Она включает изучение вопросов формообразования, передачи объема, пропорций, перспективы. Учащиеся освоют азбуку рисунка в процессе практических заданий по рисованию портрета и фигуры человека, разнообразных натюрмортов, пейзажей и тематических композиций.