Народ Великого духа - [90]

Но сейчас бежать от Эцая мне не было особого смысла, ведь он направлялся в мою сторону не для того, чтобы позвать меня замуж. Тогда бы он взял с собой ламию Ляллу или вообще она сама подошла ко мне вместе с госпожой Гвендаллион, ибо почетная обязанность сделать предложение новой кандидатке принадлежит как раз старшей жене. Было видно, что сейчас у Эцая ко мне какой-то совсем не личный разговор. Неужели что-то случилось с подопечными мне римлянами?

– Госпожа Сагари, – сказал Эцай, остановившись в нескольких шагах от меня, и я поняла эти слова без перевода, – у меня есть к вам очень важный разговор…

Выслушав сначала слова господина этих мест, а потом и их перевод, я снова была шокирована. Мало ему было наших детей, на которых он уже наложил свои лапы. Эцай теперь хочет заграбастать в свои сети еще и взрослых! Потом, вспомнив свою клятву, а также слова дочерей о том, как это неудобно – разговаривать либо через кельтского, либо через латинского переводчика, – я немного успокоилась. Если зуд Эцая по передаче знаний ограничится только обучением священному языку, то, пожалуй, мы сможем это выдержать. Действительно, говорить через переводчика неудобно, общаться без посредников было бы гораздо приятнее.

12 сентября 2-го года Миссии. Среда. Полдень. Окрестности Большого Дома.

К середине сентября ощутимо похолодало. Листья на березах начали желтеть, а поверхность луж к утру покрывается ледком. На утреннюю зарядку народ теперь выходит не позевывая и потягиваясь, а бодренько подпрыгивая, лишь бы только согреться. Раз-два, раз-два. При этом так же бодренько за ручьем Дальним поднимаются над кирпичным цоколем деревянные каркасы большой бани^[47] и казармы легионеров, внутри которых уже явственно обрисовываются массивные очертания печей. Сразу за промзоной в том же темпе строится так называемый аквитанский дом. Работают на стройках все вперемешку. Римляне в основном являют собой подсобную рабочую силу, аквитаны со своими ослами и повозками составляют транспортный цех, аквитанки по команде своей княгини кормят и своих мужчин, и бывших легионеров, а непосредственно на постройке сооружений трудятся прошлогодние бригады кирпичеукладчиц – лани и полуафрикани. Юные девицы в кожаных фартуках и рукавицах шустро и умело ряд за рядом укладывают кирпичи в ячейки деревянного каркаса, так что легионерам остается только подносить стройматериалы да раскрывать рты от удивления, как быстро растут стены их нового жилья.

При этом Гай Юний Брут, который уже неделю довольно бойко скачет на самодельных костылях, строго-настрого запретил своим оглоедам оказывать девушкам хоть сколь-нибудь оскорбительные знаки внимания. Тем не менее до некоторых слова начальства не дошли, как будто их и не говорили на чистом латинском языке. Одному типу по имени Тит Муммий деканы (сержанты) уже настучали до полусмерти дубинками по ягодицам – за то, что тот походя шлепнул стоящую на козлах лань Кару по упругой молодой попке. Старший центурион, как это положено в легионах за оскорбление римской гражданки, после порки хотел обезглавить придурка, но Андрей Викторович декапутацию не одобрил. Как встанет на ноги, так получит бессменный наряд на чистку общего сортира сроком на два месяца, а там будет видно. Поумнеет – человеком станет, не поумнеет – сдохнет как собака.

Дополнительно дисциплину среди римлян подкрепил случай, произошедший с их бывшими галльскими проводниками Кокидусом и Таранисом, которым надоела тяжелая жизнь в племени Огня. Какому свободолюбивому галлу понравится выходить на тяжелые работы наравне с этими дуболомами-римлянами? Поэтому, напросившись в состав охотничьей партии, они, имея при себе копья и ножи, отбились от охотничьей команды и постарались затеряться в холмах к югу от Гаронны. Когда к вечеру Андрею Викторовичу стало ясно, что галлы не заблудились (этого не быть не могло в принципе: как-никак проводники), он дождался утра и пустил по следу Гуга с его командой головорезок и с собаками, дав приказ живыми не брать. Понятно же, что, побродив по окрестностям и не найдя никаких источников пропитания, эта парочка вернется к Большому Дому для того, чтобы воровать и грабить. Гуговы головорезки из волчиц выследили беглецов, которые и не собирались далеко уходить, и пристрелили их прямо на месте их лежки. Обратно к Большому Дому принесли два свертка с одеждой, два копья, а также две отрезанные головы, – девицы тащили их за длинные галльские патлы так, как хозяйки тащат в авоськах с базара капусту. Еще полчаса спустя эти головы на этих же копьях заняли свое законное место рядом с головой трибуна Секста Лукреция Карра, которую к тому времени уже основательно объели вороны.

И вообще, заполучив в свое распоряжение значительный и дисциплинированный мужской контингент, вожди племени Огня стали задумываться над прожектами, прежде отложенными из-за недостатка рабочей силы. Так, например, лесорубная бригада Луция Фостуса уже бьет просеку в направлении к застрявшему за грядой холмов французскому автобусу. Толпа в триста человек при необходимости способна выкатить его хоть на руках, лишь бы колеса по самые ступицы не вязли в грязи. Помимо просеки, в самых болотистых местах предполагалось настелить гать, после чего выкатить махину с места стоянки при помощи мотора на «раз-два, взяли». Автобус – это не только куча ценных материалов (в том числе и колеса большого диаметра, которые удалось сберечь, поставив корпус на чурбаки при консервации год назад), но и мощный дизельный мотор.