Народ Великого духа - [35]

Вообще-то первоначально Марина Витальевна была против существования салона красоты даже на общественных началах, но ее охранительский пыл быстро остудил главный шаман племени Огня.

– Пойми, Витальевна, – сказал он, – мы отогнали от этих девочек призраки голода, холода и безвременной смерти, одели и обули их так, как не одеваются ни в одном другом клане, а также дали им крышу над головой и чувство собственного достоинства. И вот теперь, наконец почувствовав себя людьми, они распустились как цветы на солнце и, как любые нормальные женщины, потянулись к красоте. А раз так, то пусть цветы цветут у них не только в душе, но и на теле.

– Эстет! – проворчала Марина Витальевна и больше не возражала, тем более что краски, применяющиеся для «голографии» (росписи голого тела), не были токсичными и едва ли могли вызвать аллергию.

С той поры, в связи с большой численностью женского населения, в будни салон красоты функционировал после обеда, а в предпраздничные и субботние дни – полный световой день. Талоны на посещение этого заведения были именными и выдавались девушкам в качестве награды за хороший труд, а также в качестве одного из свадебных подарков. Единственное условие, какое Петрович поставил хозяйке этого заведения – роспись должна быть позитивной и жизнеутверждающей, и ни в коем случае не должна затрагивать лицо. Умеренный макияж – да, боевая раскраска – нет! И никаких сатанинских или просто пугающих рисунков ни на какой части женского тела. Птицы и цветы – да, черепа и скелеты – нет. Как бы ни просили некоторые клиентки.

При этом ни Камилла с Полин, ни их помощницы из местных никогда не привлекались к тяжелым работам, и в то время, пока салон красоты бездействовал, работали на изготовлении меховых изделий. Шкур зимой было заготовлено более чем достаточно, теперь из них требовалось нашить столько вещей, чтобы к будущей зиме иметь не один комплект теплой одежды на двух-трех девушек, как это было у волчиц прошлой зимой, а одеть по сезону всех поголовно, а также создать неприкосновенный запас на случай нежданных пополнений.

По настоянию Фэры на следующий вечер после банного сватовства и леди Гвендаллион в сопровождении Илин и Мани, сходила в салон красоты к мадмуазель Камилле (в рамках подготовки к бракосочетанию). Стрижка, покраска волос, и, разумеется, праздничная роспись по телу. Невеста главного шамана, которого кельты уже нарекли верховным князем, должна быть самой красивой на том празднике жизни, каким является День Летнего Солнцестояния.

Рассказ леди Гвендаллион.

Когда вчера вечером леди Фэра предложила мне разрисовать свое тело, я пришла в сильнейшее замешательство. И это оказалось не шутка. Вторая по старшинству жена князя Сергия ап Петра говорила об этом совершенно серьезно, она просто настаивала! Она позвала ко мне одну из новеньких жен с римским именем Сабина (которой не было с нами во время банного сватовства, потому что она сидела с детьми) и попросила ее полностью обнажиться, продемонстрировав мне свою свадебную роспись. Тело этой совсем еще молодой девушки от пяток до шеи было разрисовано красными, синими и зелеными красками. Сабина поворачивалась передо мной с явным удовольствием, гордясь как своими юными формами, так и мастерством художника, тонкими изящными линиями нарисовавшего на ее теле пышные вьющиеся растения, яркие цветы, искрящиеся звезды и прочие элементы.

У меня же лишь глаза расширялись, и я все энергичнее мотала головой, в знак того, что я категорически против подобной затеи. Нет-нет, я не могу. Ни за что на свете! Что за ужасный обычай! От этого попахивает чем-то языческим, почти сатанинским… Никогда бы не подумала, что тут такое принято… Да уж, обычай этот стал истинным шоком для меня – вторым после созерцания совместного купания голышом. Но там-то никто не подталкивал меня к тому, чтобы я сама поучаствовала! Теперь же леди Фэра вела себя чрезвычайно настойчиво, потому что тут так принято – расписывать тело невесты перед свадьбой и поддерживать эти рисунки в течении первого месяца совместной семейной жизни.

– Надо, сестра! – уверенно говорит она, подкрепляя свои слова кивками. – Это красиво. Это хорошо на свадьба. Надо! Все смотрят тебя, говорят: о, невеста вождя какая прекрасная!

Сказав эти слова, леди Фэра схватила меня своей крепкой натруженной рукой за предплечье и принялась водить указательным пальцем по моей руке, выписывая разные завихрения. Я обратила внимание, что на ее руке тоже был рисунок. Стебель дикой розы с листьями простирался от кисти через запястье, у самого локтя распускаясь одним алым цветком и двумя маленькими бутонами. При этом она выразительно мне что-то объясняла и жестикулировала второй рукой – и, странное дело, я понимала ее! Может быть, это потому, что я внимательно вглядывалась в выводимые ею невидимые символы, наблюдала за ее жестами, ну и неделя пребывания в Племени Огня, конечно же, не прошла даром: я успела запомнить несколько слов на русском языке.

– Смотри, сестра, это хорошо будет: здесь цветок – это любовь твоя, здесь еще цветок – это любовь мужа, здесь ветка с другими цветами – это твоя связь в семье, а тут звезда – это счастье. Вот здесь волна – это мир, дружба, спокойный жизнь. Тут маленький цветок, много – это дети. Здесь красивый птица с пышный крыльями – это будущее…