Народ о религии - [15]

Черт подумал-подумал да и говорит:

— Я первый запою, а ты меня вези!

Вот мужичок присел, черт на него влез и не успел начать песни, как тут же ее и кончил.

— Ну что, твоя песня вся? — спрашивает мужичок.

— Вся!

— Ну теперь ты присядь: я на тебя влезу!

Вот влез он на черта и затянул: «О-а-и-е… О-а-и-е!»

Черт спрашивает:

— Ну что, это вся твоя песня?

А мужичок отвечает:

— Как так вся? Я еще и не начинал!

Испугался черт, сбросил своего седока, а сам наутек.

А мужик бежит вслед за чертом да кричит:

— Держи его, держи!

Так и не догнал, потому что черт за облака скрылся, и пошел мужик своей дорогой.

3. МУЗЫКАНТ И ЧЕРТИ

Жил-был музыкант. С малолетства он ничего не делал, только играл. Еще хлопчиком, бывало, пасет волов или коней, сделает из лозы дудочку, как заиграет, так волы бросят пастись, развесят уши да слушают, а в лесу пташки притихнут, даже жабы не квакают. А как поведет коней в ночное — лето, ночи теплые, так и парит, приведут в дубраву коней хлопцы и девки из его села, резвятся, смеются, поют песни — ведомо, молодость, всегда весело, а музыкант как заиграет на своей дудочке, так сразу все притихнут. И кажется им, что какая-то сладость влилась им в сердце, а какая-то сила подхватила на плечи и несет все в гору и в гору, к ясным звездам, в чистое, синее, широкое небо. Сидят они, ни о чем не думают, забыли, что руки и ноги млеют от тяжкой работы, что в животе урчит от голода. Сидят и все слушают. И хотелось бы им сидеть этак всю жизнь, слушать, как играет музыкант. Вот он замолчит. Но никто не смеет пошевельнуться, чтобы не спугнуть тот голос, что по лугам рассыпался, по дубраве, по лесу и поднимается в самое небо. Но вот заиграет музыкант жалостливо — и заплачут и лес, и дубрава, набежит тучка, и с неба слезки так и польются.

Идут поздно домой мужики и бабы, услышат ту музыку, остановятся, слушают, плачут. Словно вся их горькая жизнь перед глазами стоит, и такая их захватит печаль от той музыки, что старые, бородатые мужики плачут, как бабы над покойником или когда провожают сынков в солдаты. Но вот мало-помалу музыкант от жалостливого да ка веселое свернет. Побросают мужики и бабы косы, грабли, горшки и баклаги, руки в боки и давай плясать. Пляшут малые дети, пляшут кони, пляшут кусты и лес, пляшут звезды, скачут тучки — все пляшет и смеется.

Вот какой был музыкант чародей: что захочет, то он с сердцем и делает.

Подрос музыкант, сделал себе скрипочку и пошел по белу свету. Куда ни придет — поиграет, за то его накормят, напоят как самого лучшего гостя да еще дадут на дорогу. Долго ходил так по свету музыкант, веселил добрых людей, а лихим без ножа резал по сердцу. Видят черти, что, куда музыкант ни придет, там меньше люди грешат, и давай вострить на него зубы. Идет раз музыкант через лес, а черти напустили на него двенадцать голодных волков. Стали они на дороге, стоят да зубами щелкают, а глаза горят, как горячие уголья. Нет у музыканта ничего в руках, только под мышкой в мешочке скрипка.

Думает музыкант, что тут делать, пришел, видно, ему конец. Достал он из мешочка скрипку и смычок, чтоб хотя бы еще раз напоследок поиграть, прислонился к дереву да и провел смычком по струнам. Как живая, заговорила скрипка, раздался отзвук по всему лесу. Притаился лес, и листочком не шелохнет, а волки как стояли разинувши пасти, так и окаменели: стоят да слушают, а слезы так и текут из волчьих глаз. Перестал музыкант играть, а волки словно сонные потащились в лес. Пошел музыкант дальше. Идет он, идет, подходит к реке. Солнышко уж закатилось за лес, только еще светит на самые верхушки, словно обливает их позолотой. Тихо, ни один листок не шевельнется. Очень хорош вечер. Сел музыкант на камень на крутом берегу возле реки, достал свою скрипочку и заиграл, да так хорошо, что заслушались его и небо, и земля, и вода, и ну все плясать. Звезды мечутся, как зимою снег, тучки плавают по небу, как ласточки перед дождем, а рыба так разгулялась, что река кипит, как вода в горшке. Но вот поднялся из реки водяной царь да как начал плясать, а вода так расплескалась, что залила берег, а черти испугались и повыскакивали из воды. Видят они, что от музыканта нигде покоя нет, вот и давай они думать, как бы его загубить.

Видит музыкант, что водяной царь наделал людям беды, перестал играть, положил скрипку в мешок и хотел идти дальше, но глядь: подходят к нему два паныча и просят поиграть на игрище, обещают заплатить, сколько он захочет. Вспомнил музыкант, что негде ему ночевать да и денег нет, послушал панычей и пошел с ними играть на игрище. Привели панычи музыканта в палаты. Видит он, а там панов и паненок хоть гать гати. Покуда он собирался играть, видит, что все паненки подбегают к столу, опускают пальцы в миску и мажут себе глаза. Помазал и он, да как помазал, так и видит, что это не паны, а черти и ведьмы и что он не в палатах, а в пекле. Вот и заиграл он, да так, что все пекло разлетелось в щепки, а черти разбежались по всему свету. С той поры черти боятся музыканта и больше его не трогают.

4. ЧЕРТ И БАБА

Была у одного мужика упрямая баба, все хотела по- своему сделать. Бился-бился он с ней — никак не переспорит поганую бабу. Раз ехали они по лугу и видят: одна делянка очень ладно скошена. Мужик говорит: