Наркомпуть Ф. Дзержинский - [89]
— Я все понял, Феликс Эдмундович, и согласен.
— Нет, нет, Николай Николаевич! — горячо возразил Дзержинский. — Прошу вас, не давайте мне сразу согласия, а предварительно хорошенько обдумайте. Если эта работа вам почему-либо не подходит или просто не по душе, я ни в коем случае настаивать не буду. Только одна просьба — будьте со мной совершенно откровенны.
— В приемной ждет Богданов, председатель ЦК профсоюза строителей, — доложил секретарь.
— Пригласите его.
Поздоровавшись с Дзержинским, Богданов с места в карьер стал жаловаться на инженера Борисова, который к тому времени стал заместителем наркома по технической части и ведал новым железнодорожным строительством. При этом Богданов отдаленно намекал, что Борисов-де человек не свой, до революции, мол, был высокопоставленным чином и, видимо, потому профсоюз строителей не может с ним договориться.
— О чем именно? — спросил нарком.
— Не хочет подписать коллективный договор, — ответил Богданов.
В беседе выяснилось, что речь идет о достройке в Туркестане линии Аулие-Ата — Пишпек длиной в 250 километров. Профсоюз подобрал большую партию железнодорожных строителей, но не может направить на место, так как Борисов возражает против пункта в договоре о выдаче спецодежды. Только рукавицами он согласен снабдить.
— Ну, а что делать, если на складах НКПС действительно нет спецодежды? — развел руками нарком. — Как же Борисов может подписать такое обязательство? Ведь договор надо выполнять.
— Феликс Эдмундович! Строители не мастеровые, которые работают под крышей. Они будут прокладывать линию в пустыне, под палящим солнцем, в любую непогоду. Там одежда и обувь прямо-таки горят, а купить негде.
— Верно, — согласился Дзержинский, и после некоторого раздумья добавил: — Постараюсь кое-чем помочь. Я добился у военного ведомства для железнодорожной охраны более тысячи комплектов обмундирования, правда, уже бывшего в употреблении. Так вот, половину этого обмундирования передам вам, строителям нужнее. Вероятно, также сумеем выдать 500–600 пар новых рабочих ботинок. Обувь американская, говорят, прочная. Еще Временное правительство заказало ее для железнодорожников и она лежала на таможенных складах во Владивостоке. На днях будет постановление ВЦИК о снятии с обуви пошлины, которую НКПС не в состоянии уплатить.
— Большое спасибо, Феликс Эдмундович!
— Видите, во всем винить Борисова не следует. У него, конечно, имеются недостатки, но главное — свои знания он отдает нам, большевикам. Без специалистов транспорт не восстановить и новые железные дороги не построить.
Затем Дзержинский заговорил об опасности «спецеедства».
— Не следует все время, без конца попрекать инженеров, что они были слугами капитала. Надо судить по их делам. Если стараются приносить пользу транспорту, то относиться к ним с уважением, не отталкивать, а приобщать к коллективу. Вам, профсоюзным работникам, следовало бы почаще разъяснять это рабочим и самим открыто выступать против «спецеедства».
— Мы учтем ваше пожелание, — заверил Богданов.
— Недавно я делал доклад на собрании коммунистов-железнодорожников Московского узла, — продолжал Дзержинский. — Получил много записок. В одной из них говорилось, что, мол, выгнали с Московско-Казанской дороги ее бывшего хозяина фон-Мекка, а в НКПС он снова ходит в начальниках. Записка была без подписи…
— Это казанцы беспокоятся, — проронил Богданов.
— Конечно, они. Я и пояснил им, что фон-Мекк доверием у нас не пользуется и в наркомате не на руководящей работе, а служит в качестве консультанта. Было бы неумно не использовать его знаний, так как специалист он крупный. Инженеров же коммунистов в наркомате раз-два и обчелся. Была еще одна записка без подписи с таким вопросом: «Когда вы снимете с должности начальника нашего участка тяги, который в старое время здорово насолил рабочим?» Спрашиваю: «Кто написал записку?». Поднимается в зале коммунист из депо Москва-Сортировочная. Снова спрашиваю; «А что этот инженер и теперь „солит рабочим“?» Отвечает: «Нет, куда ему, теперь у него руки коротки». Задаю еще вопрос: «Кто вы по специальности?». «Я, — говорит, — паровозный машинист». Тогда заявляю: «Я согласен снять этого инженера с должности, если вы, товарищ, согласитесь занять его пост начальника участка тяги. Справитесь?». А он отвечает: «Что вы, товарищ Дзержинский, у меня грамотешки совсем чуть-чуть». Тогда я попросил участников собрания, чтобы подняли руки те, кто согласен занять эту должность. Никто руки не поднял. «Если никто из вас не согласен, — объявил я, — подождем пока снимать этого инженера». В заключение призвал коммунистов учиться на курсах, в рабфаках — овладевать техникой.
— Поучительная беседа у вас получилась, Феликс Эдмундович, — улыбнулся Богданов.
Нарком сообщил Межлауку, что несмотря на заявление, поданное в ЦК, его все же заставляют идти в отпуск.
Межлаук сочувственно качнул головой.
— Еще хорошо, — добавил Дзержинский, — посчитались с моими доводами о том, что уезжать мне на юг и покидать Москву в такой момент совершенно невозможно. Отпуск на даче под Москвой — дело терпимое. И, пожалуй, даже к лучшему. Отвлекусь от массы текущих дел и сумею глубоко заняться коренными, фундаментальными вопросами.
Фамилия Чемберлен известна у нас почти всем благодаря популярному в 1920-е годы флешмобу «Наш ответ Чемберлену!», ставшему поговоркой (кому и за что требовался ответ, читатель узнает по ходу повествования). В книге речь идет о младшем из знаменитой династии Чемберленов — Невилле (1869–1940), которому удалось взойти на вершину власти Британской империи — стать премьер-министром. Именно этот Чемберлен, получивший прозвище «Джентльмен с зонтиком», трижды летал к Гитлеру в сентябре 1938 года и по сути убедил его подписать Мюнхенское соглашение, полагая при этом, что гарантирует «мир для нашего поколения».
Константин Петрович Победоносцев — один из самых влиятельных чиновников в российской истории. Наставник двух царей и автор многих высочайших манифестов четверть века определял церковную политику и преследовал инаковерие, авторитетно высказывался о методах воспитания и способах ведения войны, давал рекомендации по поддержанию курса рубля и композиции художественных произведений. Занимая высокие посты, он ненавидел бюрократическую систему. Победоносцев имел мрачную репутацию душителя свободы, при этом к нему шел поток обращений не только единомышленников, но и оппонентов, убежденных в его бескорыстности и беспристрастии.
Заговоры против императоров, тиранов, правителей государств — это одна из самых драматических и кровавых страниц мировой истории. Итальянский писатель Антонио Грациози сделал уникальную попытку собрать воедино самые известные и поражающие своей жестокостью и вероломностью заговоры. Кто прав, а кто виноват в этих смертоносных поединках, на чьей стороне суд истории: жертвы или убийцы? Вот вопросы, на которые пытается дать ответ автор. Книга, словно богатое ожерелье, щедро усыпана массой исторических фактов, наблюдений, событий. Нет сомнений, что она доставит огромное удовольствие всем любителям истории, невероятных приключений и просто острых ощущений.
Мемуары известного ученого, преподавателя Ленинградского университета, профессора, доктора химических наук Татьяны Алексеевны Фаворской (1890–1986) — живая летопись замечательной русской семьи, в которой отразились разные эпохи российской истории с конца XIX до середины XX века. Судьба семейства Фаворских неразрывно связана с историей Санкт-Петербургского университета. Центральной фигурой повествования является отец Т. А. Фаворской — знаменитый химик, академик, профессор Петербургского (Петроградского, Ленинградского) университета Алексей Евграфович Фаворский (1860–1945), вошедший в пантеон выдающихся русских ученых-химиков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Оценки личности и деятельности Феликса Дзержинского до сих пор вызывают много споров: от «рыцаря революции», «солдата великих боёв», «борца за народное дело» до «апостола террора», «кровожадного льва революции», «палача и душителя свободы». Он был одним из ярких представителей плеяды пламенных революционеров, «ленинской гвардии» — жесткий, принципиальный, бес— компромиссный и беспощадный к врагам социалистической революции. Как случилось, что Дзержинский, занимавший ключевые посты в правительстве Советской России, не имел даже аттестата об образовании? Как относился Железный Феликс к женщинам? Почему ревнитель революционной законности в дни «красного террора» единолично решал судьбы многих людей без суда и следствия, не испытывая при этом ни жалости, ни снисхождения к политическим противникам? Какова истинная причина скоропостижной кончины Феликса Дзержинского? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в книге.