Наркомэр - [36]
Люба находилась на кухне. Через прикрытую дверь едва доносились звуки: звяканье посуды, приглушенное шипение сковороды. Хозяйка готовила завтрак. А может, обед.
Тихонько приоткрыла дверь и заглянула в спальню.
— Проснулся?.. Умывайся — и к столу… Заждалась. Второй раз разогреваю.
— Не беспокойся. Я не хочу пока что…
— Исхудал весь… Как это не хочу?! Давай вставай…
Она подошла, села с краю и вцепилась ему в бороду.
— Убери ты ее. Мне прямо не по себе от такого вида. Вставай.
Она наклонилась и поцеловала Михалыча. Она еще будет его целовать, потому что это только начало. Второй день видятся всего. После стольких лет забвения и разлуки.
— Расскажешь о себе?
О себе? Но он уже рассказывал. Что хорошего в его жизни. Ничего красивого. Ничего примечательного. Бумаги, над которыми он работал, никому не нужны. Сведения, которые он добывал, не играют никакой роли. Миром правит капитал. Если выгодно, он прочитает бумаги, проанализирует сведения и сделает соответствующие выводы. Значит, не подошло еще время капиталу для подобной работы. А пора бы уже. Десять лет прошло, как началась эта наркотическая ломка в головах и экономике.
Что он ей может рассказать? Практически ничего. Еще действуют подписки, которые он давал в бесчисленном количестве. По прошествии двадцати пяти лет может он разглашать сведения, а по некоторым вообще никогда: пожизненный обет молчания. Не станет же он рассказывать о том, как, будучи в отпуске, едва не стал жертвой. И лишь благодаря собственной настойчивости вышел сухим из воды, оставив позади себя горы «мусора». Невозможно поверить, что после полного разгрома способной оказалась плодиться ТА. Пора бы давно прекратить удивляться. ОНА всегда была способна к размножению. Преступность, замешенная на жестких понятиях воровского мира и подлых манерах беспринципных «бригадиров».
Люба решила накрыть стол в зале, но он воспротивился. К чему беспокойство, когда можно и за кухонным столиком сесть. Однако хозяйка не слушала. Она ходила из кухни в зал и обратно. И вскоре стол был накрыт.
— За тебя, Кожемяка ты мой, — улыбнулась она.
— За нас.
Они подняли крохотные рюмочки и выпили. Люба — самую малость. Лишь пригубив. Михалыч удивленно поднял брови.
— Нельзя мне, Толя…
Телевизор молчал. Тишина стояла в доме. Они вновь потянулись друг к другу и неожиданно оказались в объятиях, а еще через минуту — в постели. Люба стонала.
— Тебе ведь нельзя…
Она молчала. Кажется, ей стало можно. И он вошел в нее. Она схватила его за уши: держись, половой гигант! Не смей от нее уходить! Она не отпустит теперь свое счастье…
Потом они долго лежали. Она говорила о своей жизни, он молчал. Потом он стал рассказывать: служил. И еще бы, может, послужил, но так получилось, что пришлось неожиданно уйти. Характер виноват, что не смог быть на поводке у собственного начальника. Не мог молчать и извиваться перед ним, виляя хвостом. Так бывает. Теперь он не знает, как поступить, потому что пришло письмо и ему вновь предлагают вернуться. Однако он всерьез пока об этом не думал. Когда уходил, ему казалось, что все мосты сожжены. Оказывается, еще не все. Тридцать семь — много это или мало?..
— Как раз, — сказала она. — Чтобы даже детей родить и воспитать. У нас, например, Одна на пятом десятке родила — и ничего. Даже помолодела после родов.
Он вздрогнул. Никогда не думал о детях. Считал, что дети — дело наживное. Только захотеть надо.
— Захотеть — мало. Мужчина, может, всегда способен, а женщина все-таки ограничена. Во многом. — Она поднялась с постели. — Ты лежи, а я займусь. Может, еще уснешь.
Он кивнул и закрыл глаза, но не уснул, думая о своем. Бороду надо сбрить. Если и будут искать, то теперь бородатого. Следует также сегодня отбить телеграмму Степичеву. Чтобы знал, что письмо получено, и чтобы надеялся на него и держал за кадрами МВД. Наверное, он еще послужит, Кожемяка. Зря он поторопился тогда. Но в таком случае он никогда бы не оказался в этом доме и не встретился бы с Любой. Она так сильно изменилась, что Кожемякин не узнал бы ее на улице. Зато она сама узнала его. Она его ждала. Всю жизнь дожидалась. Его и ждать-то было не за что: он ее не любил. А теперь? Сейчас — другое дело. Тогда нельзя было. Теперь можно.
Он встал и отправился на кухню.
— Мне бы побриться…
Она задумалась. Побриться? Но чем? Может, этим? Она протянула ему бритвенный прибор со сменными лезвиями «Gillette». Он пристально посмотрел ей в лицо.
Полковник ревнует? Но она ведь тоже живой человек и временами пользуется этой штукой, чтобы побрить хотя бы под мышками.
— Прости, Любушка. Я не хотел обидеть…
И в который уже раз за последнее время выругал себя за элементарную забывчивость: ему была верна Любовь Григорьевна. И его одного ждала. Потому что с другими у нее ничего не вышло. Такая вот история…
Он с трудом избавился от волосистой части подбородка. Удивительно, как раньше мужики обходились без бритья? Они вообще не брились, пугая ребятишек суровым видом. Зато был порядок в общине…
— Сходишь со мной, Люба? Телеграмму отбить надо. И вообще прогуляться.
Она согласилась и быстро собралась. Через минуту они уже выходили из дома.
В порыве гнева гражданин Щегодубцев мог нанести смертельную рану собственной жене, но он вряд ли бы поднял руку на трёхлетнего сына и тем самым подверг его мучительной смерти. Никто не мог и предположить, что расследование данного преступления приведёт к весьма неожиданному результату.
Предать жену и детей ради любовницы, конечно, несложно. Проблема заключается в том, как жить дальше? Да и можно ли дальнейшее существование назвать полноценной, нормальной жизнью?…
Будущее Джимми Кьюсака, талантливого молодого финансиста и основателя преуспевающего хедж-фонда «Кьюсак Кэпитал», рисовалось безоблачным. Однако грянул финансовый кризис 2008 года, и его дело потерпело крах. Дошло до того, что Джимми нечем стало выплачивать ипотеку за свою нью-йоркскую квартиру. Чтобы вылезти из долговой ямы и обеспечить более-менее приличную жизнь своей семье, Кьюсак пошел на работу в хедж-фонд «ЛиУэлл Кэпитал». Поговаривали, что благодаря финансовому гению его управляющего клиенты фонда «никогда не теряют свои деньги».
Очнувшись на полу в луже крови, Роузи Руссо из Бронкса никак не могла вспомнить — как она оказалась на полу номера мотеля в Нью-Джерси в обнимку с мертвецом?
Действие романа происходит в нулевых или конце девяностых годов. В книге рассказывается о расследовании убийства известного московского ювелира и его жены. В связи с вступлением наследника в права наследства активизируются люди, считающие себя обделенными. Совершено еще два убийства. В центре всех событий каким-то образом оказывается соседка покойных – молодой врач Наталья Голицына. Расследование всех убийств – дело чести майора Пронина, который считает Наталью не причастной к преступлению. Параллельно в романе прослеживается несколько линий – быт отделения реанимации, ювелирное дело, воспоминания о прошедших годах и, конечно, любовь.
Егор Кремнев — специальный агент российской разведки. Во время секретного боевого задания в Аргентине, которое обещало быть простым и безопасным, он потерял всех своих товарищей.Но в его руках оказался секретарь беглого олигарха Соркина — Михаил Шеринг. У Шеринга есть секретные бумаги, за которыми охотится не только российская разведка, но и могущественный преступный синдикат Запада. Теперь Кремневу предстоит сложная задача — доставить Шеринга в Россию. Он намерен сделать это в одиночку, не прибегая к помощи коллег.
Мелкий рэкетир Савик случайно становится обладателем секретного оружия и, используя его, делает головокружительную карьеру суперкиллера. Майор спецслужбы Фокин, убедившись в неэффективности законных методов борьбы с преступностью, пускает в ход африканское «кольцо отсроченной смерти», уничтожая с его помощью уголовных и политических бандитов. Человек с оперативным псевдонимом Макс оказывается в центре этих событий. Спецслужбы используют его как подставную фигуру, но он начинает свою игру...
Смерть в чане с расплавленным металлом легкой не назовешь. Но именно так погибают олигарх Воловик и его любовница. Вокруг наследства олигарха начинают кружить хищники всех мастей. Вот им-то как раз и не нужен Жиган, знающий многие секреты погибшего.И снова Жиган оказывается в самой гуще схватки, из которой два выхода или чистая победа, или в чан с расплавленным металлом.
Убийство есть убийство, независимо от того, совершено оно разящим ударом карате или молниеносным выпадом кортика. Секреты восточных единоборств, таинственный футляр из энергозащитной ткани, фальсификация виз смешиваются в сложном клубке, распутываемом инспектором уголовного розыска Крыловым и следователем прокуратуры Корниловым.
В провинциальном Тиходонске влачит жалкое существование безработный Сергей Лапин. Волею обстоятельств он попадает в гущу криминальных разборок между мощными финансовыми группировками. Но Лапин не знает, что его память заблокирована и на самом деле он другой человек – агент могущественной и абсолютно неизвестной спецслужбы бывшего СССР Макс Карданов. С его именем связывают пропавшие в период путча 1991 года бриллианты на сумму три миллиарда долларов. За Кардановым начинают охоту и бывшие коллеги, и бандиты, а он ищет ключ к собственному подсознанию.