Нарисованная красота - [10]

Так вот, то, что я слабая стихийница означает, что я могу управлять водой, направляя ее физически из одного места — например ведра, в другое. Например на пол. Или из колодца в ведро. Или из ведра на себя. Или в дождь заставить воду обойти меня стороной.

В общем, я тут же повернулась к хозяйственному ведру, и представила, как немного воды распределяется по небольшому участку пола. Ничего не вышло. Я закрыла глаза и представила еще раз. Снова нет. Попробовала указать направление рукой — мимо.

Пока я сверлила ведро воды взглядом, во вторую створку калитки (первая так и лежала на земле), постучали. Финальный аккорд стука издала сама створка, которая рухнула. Ее падение я, собственно, и видела в окно. В чистое прозрачное окно, показывающее картину происходящего на улице, да.

— Хозяйка! Принимай товар! — Рявкнули от входного проема на территорию, так и не сумев постучать.

Я вышла как была — в сыром жестком платье. Его, конечно, уже хотелось снять, но я не хотела пачкать новую одежду в войне за чистый дом.

Прибыл купленный домашний текстиль. Это меня радовало, но класть его было некуда. Везде было грязно. Пришлось расстилать одну из старых штор, предварительно вытряхнув из нее пыль (хотя бы часть) и укладыванием богатства туда.

Почти сразу после ухода двух дюжих мужиков, притащивших огромные тюки, приехала телега, где был и мой садовый инструмент и часть приобретенной посуды. Это счастье разгрузили в начале двора, да там и оставили.

Пока я перетаскивала все добро к дому поближе, пришел мой сосед. Соседство оказалось действительно близким: наши участки граничили, его был от меня слева. Мои покупки он оставил на кухне и сразу ушел к себе, чтобы очень быстро вернуться обратно, с инструментами.

Первым делом он не спрашивая пошел осматривать калитку. В итоге, через час створки калитки стояли на месте, не скрипели и даже имели засов. Покосившийся забор тоже вернул себе нормальное положение, чтобы продолжать выполнять свои функции.

— Что у тебя еще тут? — Пробасил он над ухом, пока я расставляла посуду, укладывала ножи и приборы на кухне.

— Окно в спальне разбилось — хоть осколок бы вытащить. — Попросила я.

«Отмыла бы ты мне руки, вода, чтобы без лишних проблем» — грустно подумала я, испытывая острое желание хоть частью своего тела стать чистой. В тот же миг вода окутала мои руки, чтобы через несколько мгновений опасть к моим босым ногам лужицей, которая быстро превратилась в грязь. Я смотрела на свои руки со светлой, чуть грубоватой кожей, впервые без слоя грязи или с размокшей кожей. Смотрела и не понимала, что произошло.

«Вода, отмой, пожалуйста, стопы» — с сомнением протянула фразу в голове я, и стопы тут же оказались окутаны водой. Тут она задержалась на более долгий промежуток времени, ноги, все-таки, были черные, но скоро я увидела чистенькие белые ножки.

Радость захлестнула меня с головой — все оказалось проще, чем я себе напридумала. Нужна помощь — попроси.

— Вода, убери грязь с пола в этой комнате. — Ничего не произошло. — Пожалуйста? — Уточнила я.

Из всех ведер, которые стояли на кухне, вода распространилась толстым слоем по полу кухни. Я поспешила залезть на лавку и место, где я стояла, запоздало покрылось водяным слоем.

Около получаса я наблюдала за тем как вода мутнеет. Потом она приподнялась и замерла над полом кухни.

— В лужу за забором, пожалуйста. — Направила я, предположив, что я не уточнила, куда ее убрать.

И оказалась права. Водяной шар тут же выплыл в распахнутое окно, и громко осыпался прямо за забором.

Я припомнила, о чем думала, когда вода исцелила мою руку и поняла, что думала в ключе «Исцелить бы руку, а то в этой грязи я умру раньше, чем она заживет». Я просто не обратила на это внимание, а вода мою просьбу выполнила.

Гант спустился ко мне с вытащенным осколком в руках.

— Теперь у тебя просто рама. К зиме надо бы утеплить, а пока и так поспишь. — Улыбнулся он. — А чего это у тебя в доме все окна не зашторены?

— Чтобы было больше света. Мне его сейчас очень не хватает. — Выдохнула я.

— И нечисти стало быть не боишься? — Все еще улыбался сосед.

— А чего ее бояться? Появится — тогда и буду думать. А пока что я хочу дом вычистить и подновить. — Улыбнулась в ответ я.

— Во взрослую жизнь с чистого дома, значит? — Мы помолчали. — Что у тебя тут еще?

— Печь бы осмотреть. Ее давно не использовали, и я не знаю, в каком она состоянии.

Мужчина молча прошел к печи и первым делом открыл заслонку. Оттуда вывалилось облачко золы прямо на только вычищенный водой пол. Я расстроено смотрела на грязное пятно.

С боку от печи нашелся поддон, куда Гант высыпал всю золу из печи. Потом он осмотрел железный лист, установленный прямо сверху, над самым горячим местом. Он был весь в жиру и копоти. Его с умным видом подвигали, приподняли.

— Все с ней в порядке. Дрова у тебя где? — Спросили меня.

Где у меня дрова я не знала, зато у меня было старое деревянное корытце, как раз по размеру топки. Я не задумываясь сунула ему корытце, на что на меня осуждающе посмотрели. Из кармана было извлечено огниво и лоскуток тряпки. Несколько нехитрых манипуляций и в топке весело трещит корытце. Заслонку он поставил на место. Через непродолжительное время на варочной поверхности зашкворчал налипший жир.