Нариманов - [7]
В пользу библиотеки идет и сбор от премьеры пьесы «Наданлыг». Той, задуманной в семинарии, изданной год назад отдельной книгой — его первая книга! Для представления довольно дерзко заарендовано помещение, в котором обычно выступают заезжие гастролеры — итальянские, французские певцы, звезды оперетты. Сегодня, пятнадцатого января девяносто пятого года, случай особый, небывалый. Весь вечер, все четыре акта, звучит азербайджанская речь. На сцене пока еще безвестные любители, учителя-азербайджанцы. И переполненный зал, и добрые слова в городской газете «Каспий»:
«Особенно щедрыми аплодисментами был награжден автор пьесы г. Нариманов, игравший в заглавной роли Имрана, представителя нарождающегося типа мусульманской молодежи… Сбор от спектакля пойдет на расширение библиотеки, на перевод ее в более просторное помещение и создание отдела литературы Востока».
В столичном журнале «Артист» отмечено: «В Баку наблюдалось небывалое явление среди тамошнего мусульманского населения…»
Вчетвером, «одной рукой в ладоши не хлопнешь!» — издавна говорят азербайджанцы, — Нариманов, Джафарзаде, Ганизаде, Махмудбеков неутомимо собирают, накапливают книги, журналы, газеты. По меньшей мере на семи языках. Все теснее столики в новом читальном зале, в доме Лалаева вблизи Парапета. Гость из Тифлиса, сотрудник «Армянского культурного союза», позавидовал: «Нужно собственными глазами видеть то, как в библиотеке Нариманова литература переходит из рук в руки и изнашивается от массового потребления… Ни одна из наших — армянских библиотек не располагает таким количеством читателей».
Из рук в руки… Ради этого все и затеяно! Через годы комиссар просвещения Бакинской коммуны, учительница Надежда Колесникова расскажет Нариманову о другой библиотеке — «Общественного собрания» нефтепромышленников. Обе расположены почти что рядом. «Я поинтересовалась у библиотекарши, как удается сохранять книги в таком исключительно хорошем состоянии. Она ответила: «Никто не спрашивает». В этом я убедилась, когда взяла в руки некрасовский «Современник» и «Колокол» Герцена. Книги были совершенно новые, даже неразрезанные».
Из рук в руки… «Каспий» 25 января 1898 года: «Библиотеку-читальню г. Нариманова за прошлый год посетило: мусульман — 8619, русских — 8636, армян — 4881 и других национальностей — 3715, а всего — 25 851 лицо; более 1896 года на 4842».
Шейх-уль-ислам встревожен, он взывает к главноначальствующему гражданской частью на Кавказе, домогается действий самых категорических. Вмешайтесь, пресеките! «Плевелы укореняются в ущерб божьему промыслу… Опрометчиво дозволенная в Баку библиотека Нариманова есть угрожающий очаг святотатства и неповиновения…»
Действительно, в библиотеке и в доме на Позиновской улице высказывается невоздержанная критика религиозных и светских порядков. Пишутся рефераты об историческом прошлом и гражданских обязанностях современников, об освободительных движениях, просвещении, родном языке, реформе алфавита, предложенной еще Мирзой Фатали Ахундовым. Распаляются страсти на литературных дискуссиях, на читках новых рукописей. Составляются учебники для школ и самоучители «татарского языка для русских» и «русского языка для мусульман». Устройство спектаклей.
Сразу вслед за пьесой «Наданлыг» две новые постановки. Комедия «Дилин беласы» — «Горе от языка» или «Шамдан бек», написанная Наримановым с год назад, и «Ревизор» Гоголя. Черновые наброски перевода попадаются в семинарской тетради Наримана. Затем все не раз переделывается в Баку, ходит по рукам в списках. Почти четыре года. Наконец репетиции под началом бескомпромиссного Махмудбекова. Запись Самеда Агамали-оглы, просветителя, революционера, государственного деятеля из поколения Нариманова:
«Я весьма заинтересовался, когда однажды узнал, что в театре Тагиева будет дана комедия Гоголя «Ревизор» на тюркском языке, с участием женщин. Это уже был луч света в темном царстве.
Сверх моего ожидания Гоголь не только был вполне выдержан по языку и стилю, но и постановка прошла удовлетворительно и весело, особенно был натурален городничий, исполнителем которого был сам автор перевода Нариман Нариманов; женские роли сыграли армянки. Тюркская публика была ошеломлена правдивостью пьесы, ибо все это напоминало окружавшую действительность. Это было нечто неслыханное в тюркской жизни.
На другой день я поспешил к Нариманову, узрев в нем революционера… Он был простым учителем, занимался литературой и театральным искусством… Визит мой продолжался около часа, и я расстался с Наримановым с чувством удовлетворения, что и в застывшей нашей тюркской жизни стали появляться люди, которым предстояло заполнить пустые страницы нашей истории…»
Упомянут этот факт и в биографии: «Появление на языке забитого, лишенного самой элементарной защиты закона (хотя бы и царского) мусульманского крестьянства Закавказья комедии Гоголя было в те дни делом чрезвычайным, можно сказать, историческим, а для автора перевода весьма рискованным. В деле пробуждения мусульманских масс Закавказья, совершенно лишенных не только переводной и оригинальной литературы, появление в переводе «Ревизора» сыграло крупнейшую роль; с этого же момента и Нариманов в глазах населения занимает определенную позицию — борца за права народа, честного общественника-культурника».
Легендарный Камо (Семен Аршакович Тер-Петросян) начал свою революционную деятельность с распространения нелегальной литературы в Тифлисе в 1901 году. А вскоре он уже обучал рабочие дружины, дрался с царскими войсками на тифлисских улицах, совершал дерзкие экспроприации, доставлял оружие из-за границы. За арестами следовали побеги и снова аресты. Камо сумел в течение многих месяцев обманывать немецких и русских врачей, симулируя психическое заболевание. После Великой Октябрьской революции Камо руководил отрядом, действовавшим смело и отчаянно на фронтах гражданской войны и в тылу белогвардейцев.
Вся жизнь Серго Орджоникидзе, большая, прекрасная и могучая, как песня, - это страницы героической истории партии и социалистической революции. В глубоком подполье при царизме, в боевых дружинах иранских революционеров и в Шлиссельбургской крепости, в Париже, Праге и в насквозь промерзшей якутской деревушке Покровское, на фронтах гражданской войны, в Рабкрине и БСНХ Серго не знает страха и сомнений. То преследуемый по пятам профессиональный революционер, то могущественный чрезвычайный комиссар огромных территорий, то организатор нового большевистского подполья в тылу у Деникина и в захваченной меньшевиками Грузии, то командарм шестимиллионной армии индустрии, в горе и в радости, всегда он прямой, твердый, смелый Большевик.
О замечательном жизненном пути пламенного большевика Ноя Буачидзе повествует книга писателя И. М. Дубинского-Мухадзе.
Книга Владимира Арсентьева «Ковчег Беклемишева» — это автобиографическое описание следственной и судейской деятельности автора. Страшные смерти, жуткие портреты психопатов, их преступления. Тяжёлый быт и суровая природа… Автор — почётный судья — говорит о праве человека быть не средством, а целью существования и деятельности государства, в котором идеалы свободы, равенства и справедливости составляют высшие принципы осуществления уголовного правосудия и обеспечивают спокойствие правового состояния гражданского общества.
Емельян Пугачев заставил говорить о себе не только всю Россию, но и Европу и даже Северную Америку. Одни называли его самозванцем, авантюристом, иностранным шпионом, душегубом и развратником, другие считали народным заступником и правдоискателем, признавали законным «амператором» Петром Федоровичем. Каким образом простой донской казак смог создать многотысячную армию, противостоявшую регулярным царским войскам и бравшую укрепленные города? Была ли возможна победа пугачевцев? Как они предполагали обустроить Россию? Какая судьба в этом случае ждала Екатерину II? Откуда на теле предводителя бунтовщиков появились загадочные «царские знаки»? Кандидат исторических наук Евгений Трефилов отвечает на эти вопросы, часто устами самих героев книги, на основе документов реконструируя речи одного из самых выдающихся бунтарей в отечественной истории, его соратников и врагов.
Автор книги Герой Советского Союза, заслуженный мастер спорта СССР Евгений Николаевич Андреев рассказывает о рабочих буднях испытателей парашютов. Вместе с автором читатель «совершит» немало разнообразных прыжков с парашютом, не раз окажется в сложных ситуациях.
Из этой книги вы узнаете о главных событиях из жизни К. Э. Циолковского, о его юности и начале научной работы, о его преподавании в школе.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.
Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.