Наречённая ветра - [19]

Она решительно оборвала музыку посередине мелодии и, закинув скрипку за спину, отправилась искать Руту. Злые слезы катились по щекам, и Эви, как ни старалась, не могла их унять. Ужасно глупо плакать из-за того, что осталась жива. И из-за того, что сказки — это всего лишь сказки.

Подумаешь, важность — нет никакого Инослейва. Зато можно заткнуть глотки вопящему народу, жаждущему жертв. Она даже повторит глупый обряд публично, специально для толпы. Надо устроить настоящую церемонию, пусть полюбуются и убедятся, насколько они глупы. Какая-то ускользающая мысль неприятно кольнула Эвинол. Что-то она упустила, понять бы, что. Какое-то слово вызвало внутреннее беспокойство.

«Церемония» — вот! А если она просто не выполнила какие-то правила? Может, существует особый ритуал жертвоприношения ветрам? А она, дурочка, подумала, что достаточно сыграть Инослейву на скрипке. Резкий порыв ветра словно толкнул ее в плечо. Впрочем, не зло, а скорее играючи.

— Чего же ты от меня хочешь, Инослейв? — размазывая по щеке влажную дорожку, пробормотала Эви. — Неужели столбы с цепями и вопящая толпа тебе больше по душе, чем музыка и открытое сердце?

Глава 9 Неожиданности

Решив, что потерпела неудачу из-за собственной ошибки, Эвинол расстроилась вдвойне. С какой стороны ни взгляни — все плохо. Жертвоприношение не удалось, а значит, ураганы по-прежнему грозят стране. При этом даже нельзя вздохнуть с облегчением и хоть немного порадоваться тому, что не надо умирать. Ведь придется начинать все сначала, и знать бы еще, как все устроить.

Кроме того, ей было до ужаса обидно, что красивый ритуал, который она придумала сама, не сработал. Ведь это было скорее свидание и признание ценности прежней дружбы, чем жертва. Эви казалось, что это жертвоприношение — личное дело между ней и Инослейвом, касающееся только их двоих. А теперь, даже если ей повезет отыскать нужные сведения, наверняка придется умирать на потеху толпе.

Добравшись до своих покоев, королева была в равной степени расстроена и зла. Однако она не собиралась опускать руки. Первым делом Эвинол вызвала хранителя библиотеки. Библиотека в Гвиринте сильно уступала столичному собранию книг, но все же оставалась надежда, что и здесь могут отыскаться какие-то сведения о церемонии жертвоприношения ветрам. Эвинол сформулировала свой запрос очень обтекаемо, чтоб не наводить хранителя на лишние мысли. Тот обещал поискать, но по лицу его было видно, что он не очень-то верит в успех поисков.

Отпустив библиотекаря, Эви плюхнулась на кровать и, еще немного поплакав, заснула. Проснулась она среди ночи. В канделябрах догорали свечи, на пуфике у изножья кровати была аккуратно разложена ночная сорочка. На маленьком столике в серебряном кувшинчике Эви дожидался ее любимый напиток, молоко с пряностями — судя по всему, давно остывшее. Служанки заботливо подготовили все ко сну ее величества, но не стали тревожить королеву.

Эвинол налила молоко в фарфоровую чашку, отхлебнула и поморщилась. Нет, в холодном виде оно никуда не годится. Отставив чашку, она потянулась к вазочке с засахаренными фруктами, которая «жила» у изголовья кровати и неизменно была полна, сколько бы сладостей Эви ни съела. В детстве принцесса всерьез считала вазочку волшебной. Ей нравилось выбирать фрукты наугад. Вот и сейчас, запустив руку в сладкую россыпь, она выудила апельсиновую дольку — одно из любимых своих лакомств. Эвинол почти уже поднесла засахаренную дольку ко рту, как заметила на столике что-то еще. Это была книга.

От удивления Эви выронила лакомство, но тут же забыла о нем. Торопливо схватив книгу, она пробежала глазами название. На небесно-голубом фоне обложки красивыми буквами было выведено: «Дары ветрам». Неужели то, что нужно? Эвинол почему-то сразу подумала, что «дары» подразумевают скорее жертву. Так и оказалось.

Книжка была тоненькой, всего-то в дюжину страниц, зато полностью посвященной церемониалу жертвоприношения. Автор излагал сведения предельно деликатно, избегая страшных слов «жертва» и «смерть». Послушать его, так обреченная за честь должна почитать принести себя «в дар» ветру. Причем этим даром, судя по всему, должна была стать именно женщина, точнее, «прекрасная царственная дева — юная и невинная». Неужели в древности ветрам «дарили» исключительно принцесс? Вряд ли это были королевы, ведь юная королева — явление незаурядное во все времена.

Эвинол жутко разозлилась, прочитав о серебряной цепочке, которой даримая должна быть прикована за лодыжку. Ладно бы еще цепями к столбу — это хоть зрелищно и трагично. Но цепочкой за ногу, словно рабыня или собачонка, — это уж слишком! Правда, королева несколько успокоилась на этот счет, дойдя до места, где было написано, что обряд не обязательно должен быть публичным. То есть присутствие зрителей не запрещалось, но и не требовалось.

Само собой, Эвинол предпочтет пройти через это без свидетелей. Возможно, публичное жертвоприношение было бы эффектней. При любом исходе люди знали бы, что королева покорилась их воле и исполнила то, что они почитали ее долгом. Но Эви просто не находила в себе душевных сил встать на глазах толпы прикованной за ногу и ждать ветра, будто овца, которую собираются прирезать. Лучше уж, как и в прошлый раз, написать письмо на случай удачного исхода и скрыть от всех неудачу, если ничего не выйдет.