Наречённая ветра. Книга первая - [43]

– Ты боишься, Эви? – шепотом спросил Инослейв, оторвавшись от ее губ.

– Боюсь, – призналась она.

– Но чего?

– Сама не знаю. Просто… Тебе не понять, ведь ты не человек. Ты прав, мы сами выдумываем себе сложности, но…

– Прости меня, – он ласково провел ладонью по ее щеке. – Я все время забываю, насколько мы разные. Забываю, что ты не ветер, а смертная девочка семнадцати лет. И ты лишена большинства недостатков своего племени, но не их предрассудков.

– Это так, – вздохнула она, пряча лицо у него на груди.

– Эви, я сказал, что не признаю человеческих рамок, кроме тех, что установишь ты сама. Стоит тебе приказать, и я не стану больше тебя целовать, и…

– Не буду я ничего приказывать, – по-прежнему не глядя на него, прошептала Эвинол. – Сам решай.

– Я уже давно все решил, – ветер коснулся губами ее волос. – Мы будем вместе навсегда.

– Навсегда, – отозвалась Эвинол, поднимая на него глаза. – Но как это возможно, Инослейв, если ты вечен, а я смертна? Наше «навсегда» продлится несколько десятков лет, а затем я постарею и умру.

– Нет! – с горячностью воскликнул ветер и опустился на землю так резко, что Эви слегка тряхнуло. – Я не допущу этого!

– Но что ты можешь противопоставить законам природы? – грустно спросила она.

– Силу своего желания. Я пока не знаю как, но я точно не дам тебе состариться и умереть. Я что-нибудь обязательно придумаю, не сомневайся. В конце концов, я уже совершил немыслимое, затащив тебя сюда.

Эвинол безумно хотелось ему верить, и она позволила себе это. Скорее всего, ее ждет разочарование, но оно придет не завтра. И вообще, если уж жизнь ее в последнее время переполнена чудесами, то почему бы не надеяться на еще одно? Она знала, что желает бессмертия не для себя и не из страха небытия. Сейчас ее заботило лишь одно: никогда не расставаться с ветром.

Инослейв улегся на вересковый ковер и притянул Эви к себе. Уютно устроив голову у него на плече, она наблюдала, как движутся облака, окрашенные закатными красками. Инослейв перебирал пряди ее волос, мурлыча под нос одну из ее мелодий.

– Так хорошо, – тихо проговорила она. – Вот бы это никогда не кончалось.

– И не кончится. Я останусь с тобой, пока ты этого хочешь.

– Так нельзя, – она вздохнула, не скрывая разочарования. – Ты нужен людям. Если я перестану тебя отпускать, что станет с Илирией?

– Значит, я стану проводить в мире людей ровно столько времени, сколько необходимо для их выживания – и ни минутой больше.

– Ты не сможешь сидеть здесь взаперти. Это против твоей природы. Ты ветер, Инослейв, и ты должен носиться над бескрайними просторами, а не скрашивать мое одиночество. Мне же довольно и того, что ты каждый день будешь возвращаться.

Глава 20 Новая богиня

Айлен уже полчаса стоял перед портретом Эвинол и не мог заставить себя уйти. Он пришел в портретную галерею Райнаров, имея в виду довольно прагматичную цель. Гильдия живописцев подала прошение о возможности скопировать портрет королевы Эвинол, получив также право в последующем продавать изображения. Идея не очень вдохновила короля, но когда ему показали те портреты королевы, которые уже получили хождение в народе, он скрепя сердце согласился и даже лично проводил главу гильдии в портретную галерею.

Если уж народу пришла в голову блажь развешивать в домах портреты Эвинол Райнар, то пусть это хотя бы не будет нелепая отвратительная мазня. А то дойдет еще до того, что каждый крестьянин примется лично малевать углем на стене юную королеву, принесшую себя в жертву. Айлену претила всеобщая шумиха, раздутая вокруг его погибшей жены. Ему не хотелось делить Эви со всем светом. Она была его любовью и его болью, так зачем же жалкие людишки без устали треплют ее имя, пусть даже и воспевая?

Будь его воля, он бы запретил все это поклонение Эвинол. Поначалу он даже пытался бороться с зарождением нового культа. Но это оказалось еще более бессмысленным, чем прошлые попытки приструнить народ, требующий, чтобы королева принесла себя в жертву. Имя Эвинол звучало повсюду, а тысячи глоток не заткнешь при всем желании. На стенах домов стали появляться надписи, прославляющие королеву.

Айлен сам показывал обрывок серебряной цепи наиболее знатным и влиятельным из гостей. Жена герцога Балленского выразила желание иметь несколько звеньев этой цепи «в память о бесконечной отваге королевы и ее любви к своей стране». Король опрометчиво выполнил просьбу сиятельной дамы и тут же получил еще с дюжину таких же. В итоге почти всю цепь растащили на звенья, а колышек оставили на скале как свидетельство подвига Эвинол Райнар.

Вскоре выискался кузнец, выковавший злополучную цепь. Пройдоха был бесконечно горд собой и за несколько дней из простого ремесленника сделался почтенным мужем. Бравировал своим участием в этом гнусном деле и библиотекарь Гвиринта, у которого Эвинол, оказывается, спрашивала книги с легендами о ветрах. Айлен с удовольствием повесил бы обоих, но это вызвало бы непонимание не только среди простолюдинов, но и среди знати.

Аристократия с не меньшим рвением предалась создавать и укреплять культ юной королевы-избавительницы. Дамы старались во всем подражать Эвинол, вплоть до манеры одеваться и игры на скрипке. Мужчины сочиняли в ее честь баллады и сонеты, посвящали ей подвиги.