Напутствие бессмертным - [116]
Мы не можем сказать больше. Мария Магдалина не единственная, кого можно обвинить в видении «семи духов» внутри нее, хотя людей, у которых меньше духов (как неверно это слово!) внутри, не так уж мало и они не являются исключениями; они — частые ошибки природы, несовершенные мужчины и женщины[156]. Каждая из этих оболочек, в свою очередь, должна просуществовать дольше предшествующей более плотной и затем умереть. Исключение составляет шестая, когда она поглощается седьмой, сливаясь с ней. Дхату[157] древнего индусского физиолога имеет двойное значение, эзотерическая сторона которого соответствует тибетскому зунгу (семи принципам тела).
У нас, азиатов, есть пословица, возможно переданная нам, которую индусы повторяют, не понимая ее эзотерического смысла. Она была известна с тех пор, как Риши свободно общались с простыми людьми и знатью, которых учили и увлекали за собой. Дэвы шепнули каждому на ухо: ты один, если пожелаешь, станешь «бессмертным». Соедините с ней высказывание западного писателя, что если бы любой человек хотя бы на мгновение осознал, что однажды умрет, он бы умер в тот же момент.
Просветленные увидят, что между этими двумя поговорками, если их правильно понимать, раскрыт весь секрет долголетия. Мы умираем только тогда, когда наша воля перестает быть достаточно сильной, чтобы заставить нас жить.
В большинстве случаев смерть наступает, когда мучение и истощение жизненных сил, сопровождающие стремительное изменение физического состояния, становятся настолько интенсивными, что ослабляют, всего лишь на одно мгновенье, нашу «хватку за жизнь» или цепкость воли к существованию. Но до тех пор, как бы серьезна ни была болезнь, какой бы острой ни была боль, мы всего лишь больны или ранены в зависимости об обстоятельств. Это объясняет случаи внезапной смерти от радости, испуга, боли, горя или других подобных причин.
Ощущение завершенности жизненной цели, бесполезности своего существования, испытываемое в сильной степени, ведет к смерти так же неминуемо, как яд или пуля. С другой стороны, твердое убеждение продолжать жить, как известно, провело многих через кризис тяжелейших болезней совершенно благополучно.
Следовательно, прежде всего необходимо убеждение, воля, безусловная уверенность, что человек не умрет и будет продолжать жить[158]. Без этого все остальное бесполезно. И дабы служить действенным средством для избранной цели, она не должна быть только мимолетной, сиюминутной решимостью, единственным огненным, скоротечным желанием, но неизменным, постоянным напряжением — в той мере, в какой его можно поддерживать и в какой на нем можно сосредоточиться, не ослабевая его ни на миг. Одним словом, стремящийся к бессмертию должен быть начеку день и ночь, охраняя свою сущность от себя самого. Жить, жить, жить — должно быть его непоколебимым решением. Он должен как можно меньше позволять себе отвлекаться от него. Можно было бы сказать, что это наиболее закоренелый эгоизм, который полностью противоположен нашему теософскому исповеданию человеколюбия, заботы о благе человечества и отсутствия личных интересов. Ну что же, с недальновидной позиции так оно и есть. Но чтобы творить добро, как и во всем другом, у человека должны быть время и средства, которые он мог бы использовать, и это необходимо для овладения силами, с помощью которых можно творить бесконечно больше добра, чем без них. Овладев ими, у него появятся возможности их применения, ибо наступает момент, когда дальнейший контроль и усилия более не требуются: после того как он благополучно минует поворотный пункт. На первых порах, поскольку мы имеем дело с кандидатами, а не продвинутыми чела, все, что поначалу абсолютно необходимо — это твердая, упорная решимость и просветленное сосредоточение на своей сущности. Однако не следует считать, что от кандидата требуется быть бесчеловечным или жестоким, забывая о других. Подобный безрассудный и эгоистичный путь принесет ему такой же ущерб, как и противоположный, где он бы тратил свою жизненную энергию на удовлетворение своих физических желаний. Все, что он него требуют — это чисто отрицательное отношение. Пока не достигнут поворотный пункт, он не должен «выкладывать» свою энергию со щедрой или горячей приверженностью к какой-либо цели, какой бы благородной, «благой» или возвышенной она ни была[159]. Таковая, как мы можем со всей серьезностью уверить читателя, принесет ему воздаяние многими путями, может быть, в другой жизни, может, в этом мире, но то, что она будет вести к укорачиванию существования, которое, по желанию, должна продлевать, так же верно, как потакание своим желаниям и распутство. Вот почему очень немногие из истинно великих людей Земли (разумеется, о беспринципных авантюристах, применивших могучие силы во зло, не может быть и речи) — мученики, герои, основатели религий, освободители наций, лидеры-реформаторы — когда-либо становились членами долговечного «Братства Адептов», которых некоторые обвиняли в
