Напряжение растет - [9]

– Для Бруно!

– Какого Бруно? – настороженно уточнил он.

– Боевого робота-убийцы номер один.

– Федор, немедленно объясни!

– Да это не для меня, это Максим просил.

– Максим! – рыкнул папа.

– Да я хотел сделать робота, чтобы тот напал на школу.

– Какой хороший у меня сын, вы посмотрите!

– А потом бы мы вместе с Пашей его победили и помирились, – протараторил я, не давая вставить очередное едкое замечание.

– Ну… не лишено смысла, – подавился заготовленной фразой папа. – Хорошая идея.

– Правда?

– Нет!!! Никаких роботов-убийц!

– А если просто робот? – просительно уточнил я.

– Ма-аленький… – тихо пискнул Федор. – Со щеночком.

– Каким еще щеночком?!

– Ну, роботу нужен пилот, – важно заметил я.

– Так, стоп! Тишина! Все из-за щенка, да? Хорошо! Будет тебе щенок, но следить будешь сам!

– Ю-ху! – подпрыгнул Федор, тут же ойкнул и завилял по комнате, стараясь не уронить всю стопку с книгами.

– Но никаких роботов-убийц!

– Ладно, – выдохнули мы с братом.

– Удачи! Я в штаб! – протараторил брат, скрывшись с книгами за дверью.

– Максим, – с осуждением, будто мое имя – уже проступок, произнес папа. – Я рад, что ты подогреваешь интерес Федора к технике и нашему ремеслу. Я даже дам материалы для небольшого робота-игрушки… Но пожалуйста…

– Все понял, никаких роботов-убийц, – поднял я руки. – Придумаю что-нибудь еще.

– Мирное! Без жертв!

– Мирное, без больших жертв, – со вздохом согласился, оставив себе небольшую лазейку.

Папа хотел было тут же меня поправить, но в этот миг со двора донесся азартный рык мотора, резкий взвизг шин и глухой удар бампера о дерево.

– Девочки! – изменился папа в лице и мигом вылетел из комнаты.

– Какая разница, что у них нет ключей, если у Федора они есть! – мудро заметил я, глядя из окна на покосившуюся яблоню, подпертую белым внедорожником. А затем вернулся к столу, подхватил черное колечко, поднес к глазам. – Надеюсь, до тебя дело никогда не дойдет. – Положил его в нагрудный карман.

Глава 2

Черное полотно покрывало поверхность залива, грязной кляксой расползаясь вниз по течению. Изредка по нему проходили низкие волны, словно река под нефтяным кляпом пыталась вдохнуть хотя бы немного воздуха, но вновь теряла сознание. И каждая попытка такой борьбы приносила на берег черную взвесь, окрашивая в траурный цвет бетонные сходни и декоративный пляж с некогда белым песком. Над портом не было солнца, оттого каждое черное пятно без единого отблеска казалось вырезанным из цветного мира.

Жуткое зрелище. Но у солидного мужчины, рассматривающего порт с обзорной площадки, было на уме совсем другое прилагательное – дорогое.

Виктор Александрович Зубов, несмотря на типичную внешность борца – толстую шею, узкий лоб и кряжистую невысокую фигуру, уважал финансы гораздо больше единоборств. И состояние скопил не кулаками, а умением подбивать два скучных столбика с доходами и расходами. Внешность – она для деловых партнеров, предпочитающих наличные и ночную загрузку катерами.

Внутри же работал четко выверенный механизм, без труда жонглирующий неповоротливыми цифрами – стоимостью груза и страховых выплат, суммами, нужными на поднятие кораблей из воды и их починку. Издержки, связанные с простоем порта, соединялись с выплатами за вред, нанесенный экологии. Высочайшее недовольство местного князя тут же обретало ярлычок ценника на дорогих подарках. Любопытство журналистов утихомирил крупный заказ на рекламу – достаточный, чтобы в новостном выпуске произошедшее описали всего двумя предложениями, показав старое фото порта в солнечную погоду без единого пятнышка на водной глади.

Много расходов, маленьких и крупных, наличными и перечислениями, подарками или обязательствами. Все складывалось в солидную сумму, но вовсе не фатальную – в бюджете имелась отдельная статья, названная «непредвиденные обстоятельства», куда ежегодно отчислялась малая толика прибыли, чтобы однажды быть изъятой для погашения трудностей размером в два потерянных корабля и небольшую экологическую катастрофу. Так что, если бы в трюмах был только официальный груз, все на этом и закончилось бы.

Если бы не шесть тонн груза деловых партнеров в бронированных огневодостойких кейсах, спрятанных под обшивкой баржи, которые смяло ударом танкера, а последующим взрывом разнесло ко всем чертям – для начала по воздуху, а затем смыло водой и основательно перемешало с нефтью.

Виктор Александрович любил точные цифры, но в данном случае мог только догадываться о стоимости груза – ни его характера, ни его предназначения он не знал и никогда им не интересовался. Все-таки он благородных кровей, и лучше не пачкать герб излишне опасной информацией. Почти от любого обвинения можно уйти, прикрывшись титулом и правильно оформленными документами, но со своей совестью приходилось искать общий язык, чтобы не потерять честь, а вместе с ней и солидную толику зависящей от нее Силы. Поэтому все годы взаимовыгодного сотрудничества лучше было ничего не знать.

Единственное, на что имело смысл опереться при расчетах, – так это на заоблачную плату за тайный транзит, аккуратно и без задержки доставляемый в спортивных сумках на один из дальних складов. И если с этими цифрами провести стандартные расчеты, умножить на коэффициент риска, приблизительно представить ожидаемую прибыль… выходило дорого. Очень дорого – даже для бюджета целого благородного рода.