Напрасные опасения - [11]

— Дорогая, — медленно сказал Харпер, повернувшись к ней, — я никогда ничего не делаю случайно. Гордон передает вам привет, но не посылает счет, хотя, когда я расскажу ему, как хорошо вы себя чувствуете, он может передумать и прислать. Вы развиты не по годам.

Его небрежное замечание задело Никки за живое.

— Развита не по годам? — насмешливо переспросила она, опершись о край стола. — Что ж, спасибо. Мне давно никто этого не говорил.

— Но это так и есть. — Он спокойно смотрел на нее, приподняв брови. — Большинство дизайнеров достигают успеха к тридцати, а вам сколько — двадцать два, двадцать три?

— Двадцать четыре, — вежливо сообщила ему Никки. — А вам?

Суровые темные глаза смеялись.

— Сдаюсь, — сказал он. — Мне тридцать шесть, и мне самому говорят, что я достиг ус-пеха не по годам рано. Слушать это утомительно.

И снова она выпалила, не подумав, без хитростей и уверток:

— Зачем вы пришли?

— Зачем? — Он произнес это так, будто не задумывался о причинах или не мог представить, что ей самой это неясно. — Да чтобы посмотреть, какова сегодня та женщина, которую я встретил вчера вечером. Чтобы увидеть, насколько она преобразилась, увидеть особу, приведшую в восторг моего невозмутимого Дункана и настолько очаровавшую Гордона, что он прервал ночное свидание, которого добивался несколько месяцев. Кроме того, я хотел убедиться, такой ли уж вы хороший дизайнер, каким самонадеянно себя считаете.

— Я знаю себе цену, — холодно ответила Никки, гордо откинув голову.

— Ошибаетесь, — бесстрастно заявил Хар-пер. — Вас нельзя назвать хорошим специалистом.

У Никки перехватило дыхание, глаза ее засверкали — она была сбита с толку. Он играл с ней, как на арфе¹, перебирая струны ее души, а она не понимала, чего же он хочет от нее. Его музыка с удивительной легкостью устанавливала между ними интимность. Никки почувствовала, что у нее дрожат губы, и отвернулась, чтобы он этого не заметил. Она не поняла, что он хотел сказать. Она не могла точно

¹ Harper (англ.) — арфист. — Здесь и далее примечания переводчика. определить, что испытывает — огорчение или удивление, — но твердо знала: он методично выводит ее из себя, сознательно и безжалостно. Этого она никогда ему не простит.

— Вы непостижимо великолепны, — все тем же бесстрастным голосом продолжал Харпер, а у Никки от этих слов затряслись руки, и она прижала их к груди. — Вы восприимчивы без чрезмерной изысканности, утонченны, но не безжизненны, в ваших работах восхитительные краски и яркость выражения, в них чувствуется глубина. Когда ваш талант окончательно разовьется, вас ждет потрясающий успех. Вам никогда не приходило в голову, что вы зря растрачиваете свое дарование на рекламу?

— Это пуристский взгляд на искусство. Я не принадлежу к категории художников, прозябающих на чердаках ради чистого искусства, — едва выговорила Никки, оцепеневшая от его словесного натиска. Она была в полном смятении и смогла лишь жестом указать на свои работы, развешанные по стенам. — Я делаю реальные вещи, и они нужны реальным людям.

Его глаза заблестели и приобрели оттенок старой бронзы.

— Сегодня они здесь, а завтра их уже нет. Почему вы не рисуете для себя?

Никки чуть не задохнулась, у нее сдавило горло от его высокомерия и надменности. Ответ он получил честный, но беспощадный:

— А почему вы так старательно напускаете на себя отстраненный вид? Почему Гордон Стенхоуп непоседлив, а Дункан Чанг невозмутимо-спокоен? Если вы станете задавать подо-бные вопросы, то получите соответствующие ответы.

Харпер подошел к ней. Его мускулистое тело хищника двигалось к определенной цели, и этой целью была Никки. Она стояла отвернувшись от него, но он взял ее своей огромной ладонью за щеку и странным голрсом сказал:

— Зачем же мне тогда было спрашивать? Конечно, я хочу знать ответ.

Никки не нужны были ни его умные сентенции, ни его пугающая проницательность. А меньше всего ей хотелось испытывать это унижающее ее желание ощущать прикосновение его руки. Она пронзила его гневным взором.

— Я вас уже просила не опекать меня.

— Разве в правде есть элемент опеки? — лениво парировал он, и при этом его рука интимно опустилась на ее обнаженное плечо. У Никки чуть не подогнулись колени. Она хотела отстраниться, но его пальцы крепче сжали ей плечо и не отпускали — его вполне устраивало то, что они касались друг друга. Он не сводил с нее требовательного взгляда, — Вы правы, но лишь отчасти: я не всегда такой уж равнодушный.

Никки не могла взять в толк, что между ними происходит, что это — дискуссия, перебранка или они о чем-то договариваются? Ей хотелось закричать на него или расплакаться, а она вместо этого пытается объясниться с ним.

— Я расплачиваюсь за то, что делаю. Разве у других это не так? — нервно прошептала она. — Возможно, я не рисую для себя, потому что это никому не интересно. А так по крайней мере зарабатываю на жизнь, делая то, что доставляет мне удовольствие. Мне это не наскучило, я не разочаровалась. Ничто меня так не занимает, как моя работа. Я полностью погружена в нее.

— Значит, вы поглощены ею. Неудивительно, что вы сделали такую успешную карьеру. Выходит, это единственное, что вас занимает, потому что другого вы просто не хотите узнать. Как же вы простодушны, — сказал Харпер и наклонил к ней голову.