Наполовину мертвый кот, или Чем нам грозят нанотехнологии - [65]
А работать ведь тоже можно дистанционно и не только «рабочему», а точнее, инженеру, который создает новые вещи в образе соответствующих программ для 3D-принтера, но и хирургу, музыканту и даже шахтеру.
Хирург, осуществляющий полостную операцию с применением виртуальных рук, был описан нами в п. 5.2 «Поцелуй на расстоянии». И симфонический оркестр, где вместо людей — управляемые механизмы, тоже вполне возможен, тем более, что такое полезное изобретение Рихарда Вагнера, как оркестровая яма, известно еще с XIX в.
С шахтером сложнее. Но и в шахте могут работать дистанционно управляемые механизмы, или (и такое не следует сбрасывать со счетов) механизмы воплощения — аватары.
Ну, в общем, на работу, которая исторически связана с понятием «город», больше ходить не надо. Она всегда под руками.
И жить в городе причин все меньше. Нет, конечно, города останутся. Это и качественная школа, и возможность посетить театр. Впрочем, с развитием дистанционного образования, дистанционной медицины (а все это также зависит от развития нанотехнологий, применительно к информационно-коммуникационным, медицинским и иным технологиям) многие проблемы могут показаться нам надуманными.
Конечно, в том виде, как это изложено здесь, все это можно смело назвать «фантастикой». Это так! Но сам принцип возможного упрощения инфраструктуры при локализации производства изложен верно. И не учитывать его — ошибка.
Более того, упрощение может быть не только инфраструктурным.
Вот, смотрите, как устроена наша экономика. Нам нужно вырастить хлеб. Для этого мы трактором пашем землю. Чтобы трактор работал, нужно горючее. Трактор надо произвести, а для этого нужны заводы, которым тоже нужна энергия. Значит, энергию (включая горючее) нужно произвести. Опять нужны заводы. И так далее. Что в итоге? 90 %, если не больше, наших усилий, имеющихся ресурсов затрачивается на «вспомогательных» стадиях. Экономисты называют это капитализацией экономики.
А вот теперь представьте. С помощью нанотехнологий (а то, что нанотехнологии «вмешиваются» в живое, мы уже выяснили) создан специальный организм — «червяк», который в нужное время вспахивает землю. На ней растет уже становящееся привычным, генетически модифицированное зерно, например кукуруза. Но трактор — как минимум чтобы пахать, — нам уже не нужен, как и горючее с заводами.
Это, конечно, в длительной перспективе хорошо, как появление первых паровых машин хорошо с нашей сегодняшней точки зрения. Но хорошо ли оно было с точки зрения тех английских рабочих, получивших историческое наименование «луддиты»?
Конечно, нет. Они действительно лишались работы и средств для обеспечения себя и своих семей. Вот и ломали машины.
Это тоже крайний пример. Но технологические изменения — а с нанотехнологиями связывают именно принципиальные изменения — ведут к изменениям в структуре производства, в том числе к упрощению. Впоследствии высвободившиеся при упрощении ресурсы могут быть востребованы, послужить основой нового развития. Но это может случиться не сразу, и это серьезный риск.
Риск упрощения и утраты базовых систем и институтов современной цивилизации.
Риск снижения капитализации экономики.
Риск лишних рук.
7.4. Вперед в прошлое. Риск не состояться
До всего лишь два шага: один вперед, другой назад.
Станислав Ежи Лец
Вы можете задаться вполне справедливым вопросом: если с нанотехнологическими изменениями связаны все вышеперечисленные и неперечисленные риски, может быть, и не надо этого развития? Ведь запрещают клонирование человека и, наверное, не зря. Может, и это все запретить?
Мы уже писали о риске отстать, риске, когда одни страны вырвались вперед, а другие отстали, но все же повторим: если бы это было возможно и все страны договорились и наложили на нано вето, то стало бы это выходом? Увы, нет. Человечество в своем развитии подошло к некой черте. Возможно, гонка технологий человечеством будет выиграна, и мы решим проблему голода, проблему социально значимых болезней, целый веер экономических проблем. А если нет?
Удивительно, но мы знаем ответ на этот вопрос. Всё, как было, не останется. Произойдет социальный и технологический «регресс», если, конечно, такой термин уместен. Ныне работающие экономические и социальные механизмы вдруг окажутся несостоятельными. И мир перейдет в некое «стационарное» состояние — уже этим здорово отличное от изменяющегося «сегодня», — состояние, в котором проблемы нехватки ресурсов, как и другие нерешенные проблемы, найдут решение за счет «упрощения», «примитивизации» жизни. Так уже было. Это время назвали темными веками Средневековья. Для Европы VI–X вв. были характерны упадок городов и возврат к аграрной цивилизации, рост влияния церкви. Повторится ли это в том же виде — как знать. Но, в общем, запасайте дрова, чтобы не замерзнуть зимой…
Рост влияния церкви заслуживает особого упоминания. По сложившейся традиции, как бывшей советской, так и европейской, это принято связывать, прежде всего, с мракобесием, инквизицией (но внимание: расцвет инквизиции приходится на эпоху Возрождения!) и прочими негативными факторами. Но давайте не будем забывать, что церковь Средневековья — это, прежде всего, монастыри. И именно там была сохранена и впоследствии восстановлена европейская культура и цивилизация. «Монастыри» — серьезный симптом наступления темных времен. Удивительно, но, похоже, они формируются сегодня на наших глазах. Трудно, конечно, разглядеть в наукограде Дубна с особым международным статусом и собственным международным университетом такой вот монастырь. Но все же…
