Наполеон. Последняя любовь - [6]

— Можете быть уверены, я останусь здесь и непременно его дождусь.

Рядовой Нок усмехнулся.

— Я могу сказать, что вы — решительная девушка. Мисс, признаюсь вам, что с нетерпением жду, когда нас, наконец, переведут куда-нибудь подальше от этой ужасной жары. Но мне все равно хотелось бы остаться, чтобы увидеть одну вещь. Мисс Бетси, мне хотелось бы дождаться того времени, когда вы подрастете и превратитесь в молодую леди.

В этот момент караульный встал по стойке «смирно».

— Они приближаются, — шепнул Нок. — Зайдите за колонну, чтобы они не видели, как вы разговариваете со мной. Не положено. Глядите в оба, мисс Бетси. Вот он — генерал Бонапарт, старина Джонни Крепс, собственной персоной.

Так Бетси Бэлкум, осторожно выглядывая из-за каменных ворот, в первый раз увидела Наполеона Бонапарта. Он ее не заметил. Казалось, он пристально осматривает поместье Бэлкумов.

Девушка глядела им вслед до тех пор, пока отряд всадников не пропал из вида на дороге, ведущей к Лонгвуду.

«Я его не боюсь, — внезапно подумала девушка. — У него странный вид, но он кажется таким грустным».

4

Родители Бетси завтракали, когда девушка налетела на них как ураган.

— Я его видела! — вскричала она.

Вильям Бэлкум поднял голову от тарелки кеджри [iii], которое он с удовольствием ел. Это было обычное блюдо у людей, проживавших на Святой Елене, потому что в местных водах водилось множество рыбы.

На столе не было бекона, колбасок и почек — словом, традиционных блюд истинного англичанина. Сара Тиммс всегда вкусно готовила завтраки. На столе был свежевыпеченный хлеб. Стояло множество вазочек с самыми разными джемами и кофейник, наполнявший комнату великолепным ароматом. Столовая располагалась в восточном крыле дома, там всегда с утра светило солнышко. Комната была красивой, теплой и приветливой.

— Ты хочешь сказать, что видела Наполеона?! — переспросил Бетси отец.

— Да, папа. Он ехал по прибрежной дороге, а я стояла у ворот, и мне удалось его хорошо рассмотреть.

Остальные дети не присутствовали на завтраке, Бетси села на свое постоянное место. Она протянула руку к хлебу. Взяв кусок, она радостно заявила:

— О, мне попалась горбушка! Да еще и с хрустящей корочкой! Давненько мне не удавалось отведать ничего подобного. До горбушки обязательно добирается какой-нибудь мой жадный младший братец!

— Им нравится похрустеть корочкой, — заметила госпожа Бэлкум.

— Но мне горбушки тоже нравятся! И Джейн, и вам, и папе. — Бетси замолчала и энергично вгрызлась в корочку.

— Расскажи нам, что тебе запомнилось в Наполеоне, — попросил отец.

— Он похож… на учителя. Ну, вы меня понимаете… Такой строгий и очень уверенный в себе, конечно, он не позволит, чтобы ему возражали. Но мне он понравился.

— Тогда тебе придется успокоить бедную Сару и всех остальных слуг. Они прислушиваются к твоим словам. Они меня не послушают, хотя у меня такое же впечатление о нем, как и у тебя. Конечно, мне не удалось разглядеть его с близкого расстояния.

Бетси принялась делиться услышанным у караульного.

— Тебе не повезло, а рядовой Нок видел его с очень близкого расстояния.

Вильям Бэлкум закончил есть и нахмурился:

— Кто такой рядовой Нок?

— О, я еще не успела о нем рассказать! Я его увидела утром, он несет караул у наших ворот. Я увидела красное пятно его мундира и отправилась все разузнать, и мы с ним долго беседовали.

— Вот как? Юная леди, разве вам неизвестно, что молодые леди не должны вести длительные разговоры с рядовыми? И вообще вступать с ними в разговор?

— Но, папа, он мне рассказал так много интересного! Понимаешь, он родился в Лондоне и стал членом группы под названием Кинчер Коуз. Мне кажется, что это были не вполне законопослушные люди.

— Кинчер Коуз, — начал вспоминать отец. — Это искаженный воровской термин. Мне кажется, что некоторое время назад… О, это было много столетий назад, английские воры называли своих девиц — Кинчин Мортс, а парней — Кинчин Коуз. Значит, этот интересный караульный и есть Кинчин Коуз?

— Да, — радостно подтвердила Бетси. — А потом у них начались неприятности. Кажется, их обвиняли в том, они воровали фрукты с лотков на улицах и забирали молоко, которое продавцы оставляли на приступках домов, и за ними начали гоняться «бобби».

— Бобби? — переспросила ошарашенная госпожа Бэлкум.

— Дорогая, так называют полицию — «бобби», — «перевел» ей муж. — Так говорят в Лондоне, по-моему, тебе и раньше приходилось слышать подобное выражение.

— Словом, рядовой Нок решил, что ему будет лучше находиться подальше от неприятностей и он решил взять шиллинг [iv].

— Это значит, что он записался в армию, — объяснил жене господин Бэлкум. — Итак, Бетси, рядовому удалось вблизи взглянуть на Наполеона. Как же это случилось?

— Он стоял на вахте, на ступенях «Кудахтающей кафедры проповедника»… — Бетси внезапно остановилась с видом самого искреннего раскаяния. — О, прости мама, я не хотела так говорить…

— Что такое «Кудахтающая кафедра проповедника»? — строго переспросила мать.

Бетси по выражению лица матери поняла, что ее ждет неприятный сюрприз. Она заколебалась, не зная, как смягчить наказание.

— Они так… называют… Ну, церковь…